Превращение (Рей-Киррах - 1)   ::   Берг Кэрол

Вы должны понять. Мой отец... унижение... погонщик рабов...

Кузнец вынул из огня самое большое клеймо, и мольбы лорда перешли в невнятное поскуливание.

Я не хотел этого видеть. Два часа назад я и сам был близок к тому, чтобы жалобно завыть, а ведь кузнец обошелся со мной милосердно. Я закрыл глаза и оказался совсем не готов к дальнейшему, а кузнец уже совал мне в руку тяжелую железную рукоять инструмента.

- Давай, - скомандовал принц, усмехнувшись и скрестив руки на груди в ожидании. - Вейни не хочет быть погонщиком рабов. Он думает, что это низшая степень падения. Покажи ему, как он заблуждается.

- Прошу вас, господин, - от нахлынувших чувств я едва мог говорить.

Горящий взгляд янтарных глаз скользнул по мне. Я хотел было отвернуться, зная, что сейчас любое действие или слово не принесут мне добра. Но есть вещи, свершить которые невозможно, независимо от кары, которая последует за их невыполнение.

- Оставь эти бабские эззарианские ужимки. Я даю тебе возможность отомстить. Раб, без сомнения, жаждет мести.

Я удержался от слов, но не отвернулся. Я не мог допустить, чтобы он неверно истолковал мои намерения. Глядя прямо в его горящие яростью глаза, я поднял мерзкое орудие, намереваясь швырнуть его обратно в огонь. Но прежде чем я успел разжать руку, принц с хохотом обхватил мою кисть своей мощной рукой и с силой прижал раскаленный докрасна кусок железа к лицу Вейни.

Вопли Вейни и запах паленого мяса еще долго чудились мне этой ночью, уже после того, как меня заперли в ледяной тьме подвала под домом для рабов. Я зарылся в грязную солому и попытался восстановить в душе то подобие мира и гармонии, которые я старался построить уже более шестнадцати лет. Но меня захлестывала ненависть к Александру. Я не мог осуждать лорда Вейни, не знал, чем он заслужил подобное отношение принца. Но как я мог не презирать принца, который изувечил одного человека и лишил чести, достоинства и половины лица другого, заставив их расплачиваться за его недомыслие?

Глава 2

Дня через три-четыре принцу Александру понадобился человек, умеющий читать. И не просто человек, а кто-то, на кого он мог положиться. Дворцовые писцы пользовались дурной славой шпионов и интриганов, вольно распоряжающихся поступающей к ним конфиденциальной информацией. Но Александр выбрал меня вовсе не потому, что доверял мне. Он просто мог вырвать мне язык, перескажи я хоть слово из того, что прочту. Я понимал это. Предательство ожесточает.

Я спал, когда Дурган спустил в подвал деревянную лестницу и принялся вопить, вызывая меня из моей убогой дыры. За годы, полные подобных наказаний, я научился извлекать пользу из часов заточения. Я приучил себя спать в любых обстоятельствах: изнемогая от зноя, замерзая, в оковах, связанным, в вечной сырости, боли, грязи и паразитах. На голодный желудок было сложнее всего, но голодом морили редко: рабы слишком дорого стоили, чтобы бездумно уничтожать их. Как правило, я не давал моим хозяевам повода превышать обычную норму колотушек и унижений, которая помогала им чувствовать себя счастливыми. Но сейчас я опасался, что все-таки зашел слишком далеко и мне не удастся так просто отделаться, однако, несмотря на беспокойство, я сумел проспать большую часть времени.

- Вон там бочка с водой, а твоя туника висит на крючке, - пробурчал Дурган, когда я, щурясь и дрожа, вылез на свет божий. - Приведи себя в порядок. За бочкой лежит нож - отрежь волосы. И не надейся, что я не проверю, остался ли нож на прежнем месте.

Я вздохнул и сделал, как мне было велено. Нож оказался тупым, и я морщился от каждого его прикосновения. Как это ни смешно, но приказание отрезать волосы оказалось наиболее обидным среди прочих мелких прелестей рабской жизни. Оно было таким бессмысленным.