Придорожная трава   ::   Денисова Ольга

– Может, я и неисправима, но раз уж я Фродьку сюда притащила, то пусть первым войдет, – не уступила Люська и открыла корзинку, – ой, ты мой сладенький! Устал ехать, радость моя! Выходи, мой маленький, не бойся.

Огромный серый кот осторожно высунул голову из корзинки и осмотрелся по сторонам – выходить он не торопился.

– Ну? Что-то ваша кошечка не спешит, – усмехнулся Алексей.

Ника посмотрела на корзину и так и не решила, фыркнуть от возмущения или рассмеяться над Люськиными суевериями.

– Погоди, ему надо освоиться, – Люська глянула на Нику и сложила губки бантиком, заметив ее скептический взгляд, – Фродичка, выходи, не бойся. Никто тебя не обидит.

Кот посмотрел на хозяйку жалобно и испуганно, как будто хотел сказать, что совершенно в этом не уверен. Пауза затягивалась, Алексей нетерпеливо постукивал носком ноги по земле, Ника отвернулась и уставилась на узкие окна цокольного этажа – не нужно ли их забрать решетками? Вентиляция это хорошо, но ведь в их отсутствие кто-нибудь может залезть в дом.

Люська, понимая, что все ждут только ее, решилась вытащить несчастного зверя из корзинки, чего бы никогда не сделала в обычной ситуации, позволив ему самому решить, когда пора выбираться на волю.

– Пойдем, киска, пойдем, – она подхватила его задние лапы снизу и потерлась щекой о пушистую шерстку.

Но кот неожиданно мявкнул, рванулся из Люськиных рук, изворачиваясь, спрыгнул на землю, и понесся в сторону леса, за дом.

– Фродичка! – Люська кинулась за своим любимцем, – погоди, киска!

Алексей расхохотался и хотел подняться на крыльцо, но Надежда Васильевна его остановила:

– Ну что ты, Леша, пять минут подождать не можешь? Дай котику опомниться, привыкнуть.

Ника недовольно покачала головой и направилась вслед за Люськой. Надежда Васильевна переживет, а вот Люська обидится, если план с котом потерпит крах. Придется помочь ей ловить животное, иначе они до вечера в дом не попадут!

Кота она увидела сразу же: он сидел возле самой ограды на краю участка спиной к дому, и со стороны казалось, что Фродо намертво застыл на месте. На ласковый Люськин оклик он не реагировал. Ника осторожно подобралась к Люське сбоку. Кот неотрывно смотрел в темный лес, непроглядной стеной подступающий вплотную к участку. При этом он утробно урчал, как будто угрожал кому-то, кого он видел, а ни Ника, ни Люська никак не могли разглядеть.

Остановившись всего в двух шагах от него, Ника проследила глазами направление его взгляда, пытаясь понять, что ж такое там, в лесу, могло приковать к себе кошачье внимание. Ничего особенного или необычного она не заметила, и лишь на мгновение пронеслось у нее в голове воспоминание о стоящей на въезде в долину избушке на несуществующих курьих ножках. Ника попыталась ухватить мелькнувшую и ни с чем как будто не связанную неясную ассоциацию, но тут ее внимание привлекло одно примечательное наблюдение, поразившее ее воображение: в лесу за забором не просматривалось ни одной тропинки. Странно.

Ника не так уж редко бывала за городом и знала, что леса, непосредственно окружающие деревни, вдоль и поперек исхожены на несколько километров вокруг. В полукилометре отсюда находится поселок, и быть такого не может, чтобы местные и дачники не ходили сюда по грибы да по ягоды. А раз так, то и этот лес должен быть покрыт сетью стежек-дорожек. Ведь не только люди, но и звери оставляют следы – там, где они из года в год ходят одним и тем путем, осыпается и притаптывается хвоя, оголяются корни, обламываются ветви, и вот уже прокладываются тоннели и коридоры. Пусть едва заметные, но они, тем не менее, легко угадываются в сплошной толще леса, и ноги сами собой идут по нахоженному маршруту. Каждого вступающего под свою сень путника, деревья гостеприимно и ненавязчиво направляют по пути, которым многажды прошли до него другие. А по этому лесу будто никогда и не ступала нога ни зверя, ни человека.