Приключения Пенрода   ::   Таркинтон Б

Сидя на заборе, мальчик мысленно посылал проклятия в адрес ненавистного спектакля. Это была тирада без существительных. Пенроду хватило и прилагательных, и уж ими-то он щедро наделил события, которые должны были развернуться в ближайшем будущем. Нагнетая эпитеты, он придал картине предстоящего спектакля столь омерзительные черты, что тоска, и без того им владевшая, достигла крайней степени. Вопль, леденящий душу, вырвался из его груди. Верный Герцог испуганно вскочил. Подняв ухо, он с тревогой следил за хозяином. А тот злобным голосом продекламировал:

Вот я, сэр Ланселот-дитя,

И нежен, робок, добр, хотя

Ведь молод я, я лишь дитя,

Я нежен, робок, добр... С-собака!

Все, кроме "с-собаки", принадлежало гению миссис Лоры Рюбуш и воссоздавало образ сэра Ланселота-дитя, каким он виделся автору. Вложив в декламацию изрядный запас ярости, Пенрод чуть-чуть успокоился. Он спрыгнул с забора и с задумчивым видом вошел в сарай, пристроенный к конюшне. Тут на цементном полу валялись старые ведра, банки из-под краски, дырявый шланг для поливки, вытертые ковры, сломанная мебель и прочий хлам, который почему-то осел тут, на полпути к помойке.

Добрую четверть сарая занимал высокий ящик, пристроенный к стене. Сверху он был открыт и предназначался для опилок, которыми посыпали пол в стойле, пока была жива лошадь. Но после того как два года назад лошадь пала, этот замечательный ящик, который возвышался в сарае подобно башне, оказался в распоряжении Пенрода. И пока мистер Скофилд-старший, говоря его собственными словами, "подумывал об автомобиле", ящик верой и правдой служил сыну. Он стал для Пенрода и крепостью, и конторой, и кабинетом.

На передней стенке ящика еще можно было прочесть полустершуюся надпись: "Фирма "Кролик". Пенрод Скофилд и К°. Справки о ценах", из чего явствовало, что юный владелец ящика-крепости был не чужд коммерции.

Это предприятие он затеял год назад. Оно сулило самые блестящие перспективы и даже принесло доллар тридцать восемь центов чистого дохода. Картины, одна другой прекраснее, уже рисовались в воображении Пенрода, когда внезапно разразилась катастрофа. Она свела на нет все усилия. От злого рока не уберег ни отличный замок на двери сарая, ни бдительность Пенрода, который самолично нес охрану своего имущества. Двадцать семь кроликов и бельгийских зайцев, все, как один, сложили головы в одну ужасную ночь.

Они пали не от руки человека. Бродячие коты, известные изощренным коварством, были всему виной. Подкопав опилки со стороны бывшего стойла, они пробрались в ящик. Трагедия, разыгравшаяся там, еще раз подтвердила, что коммерция - та же война; в ней есть свои жертвы и свои победители...

Пенрод взобрался на бочку и, встав на цыпочки, дотянулся до верхнего края ящика. Чуть ниже в дереве было пропилено отверстие. Воспользовавшись им, как стременем, Пенрод оседлал край ящика, потом перебрался внутрь. Теперь он стоял на плотно спрессованных опилках, и из ящика виднелась только его голова.

Герцог за хозяином в сарай не последовал. Он остановился у дверей и, понурив голову, чего-то ждал с совершенно обреченным видом. Тем временем Пенрод, повозившись в темном углу ящика, извлек оттуда корзину, обе ручки которой прихватывались длинной веревкой. Протянув веревку через катушку, которая была примотана проволокой к балке под потолком, Пенрод спустил это немудрящее изобретение вниз.

- Дзинь-дзинь! Люфт подан! - торжественно объявил он.

Произнося это, Пенрод Скофилд отнюдь не хотел подчеркнуть, что изобретенную им лебедку сильно мотает при подъеме и спуске. Он имел в виду не "люфт", а "лифт", но, будучи натурой широкой, он не придавал значения таким мелочам, как произношение или правописание.

Герцог, которому адресовалось это известие, не выразил никакого энтузиазма.