Принц Хаоса   ::   Желязны Роджер

— Верно, — сказал Грайлл, — но сейчас время нарушенного равновесия сил. А все это — последствия. И будет все ещё суровее.

Мы нырнули в просвет меж тёмных масс камней. Световые полосы стелились позади нас. Неровности дна оттенялись бледно-синим. Позже, — как быстро, я не знаю — безо всякого перехода мы от тёмного морского дна оказались в пурпурном небе. Единственная звезда пылала далеко впереди. Мы мчались к ней.

— Почему? — спросил я.

— Потому что Лабиринт становится сильнее Логруса, — отозвался он.

— Как такое случилось?

— Принц Корвин начертил второй Лабиринт в эпоху противостояния между Дворами и Эмбером.

— Да, он рассказывал об этом. Я даже видел этот Лабиринт. Он боялся, что Оберон не сможет восстановить изначальный.

— Но Оберон сделал это, так что теперь есть два.

— Да?

— Лабиринт твоего отца — тоже творение порядка. Этот прибавок перетягивает древнее равновесие в сторону Эмбера.

— Как же ты, Грайлл, осведомлён об этом, когда в Эмбере, кажется, этого не знает никто или не видит пользы в том, чтобы сказать мне?

— Твой брат Принц Мандор и Принцесса Фиона это подозревали и искали подтверждения. Они представили свои находки твоему дяде, Повелителю Сухэю. Тот совершил несколько путешествий в Отражение и стал убеждаться, что положение действительно таково. Он готовил свои открытия для представления королю, когда Савалл обрёл страдания от последней из своих болезней. Я знаю все, потому что именно Сухэй послал меня за тобой, и он поручил мне рассказать тебе обо всём.

— Я просто предположил, что тебя послала за мной мать.

— Сухэй был уверен, что она послала — вот потому он и хотел добраться до тебя первым. То, что рассказал тебе я по поводу Лабиринта твоего отца,

— мысль, не всем известная.

— И что мне делать с этим?

— Эту информацию он мне не доверил.

Звезды становились ярче. Небо было наполнено оранжевыми и розовыми сполохами. На мгновение к ним присоединились полосы зелёного света и струйками закружили вокруг нас.

Мы гнали дальше, и эта катавасия полностью захватила небо — словно медленно вращающийся психоделический зонтик. Ландшафт помутнел. Я почувствовал себя дремлющим, хотя и уверен, что не терял контроля. Время, кажется, играло игры с моим обменом веществ. Я ненормально проголодался, и глаза у меня заболели.

Звезда стала ещё ярче. Крылья Грайлла в мерцании сверкнули радугой. Казалось, что мы двигались гигантскими шагами.

Наш берег пространства стал загибаться вверх к внешнему краю. Процесс развивался по мере нашего приближения, пока не оказалось, что мы движемся внутри. Затем края сомкнулись наверху, и было так, будто мы спешим вниз по ружейному стволу, целясь в сине-белую звезду.

— Что ещё впереди, не скажешь?

— Насколько я знаю, уже не так далеко.

Я потёр левое запястье, чувствуя, что чему-то там следовало пульсировать. Ах, да. Фракир. И кстати, где Фракир? И я вспомнил, что оставил его в апартаментах Бранда. Зачем? Я… мой разум был затуманен, память похожа на сон.

Впервые со времён последних событий я исследовал то воспоминание. Оглянись я раньше, скорей бы осознал, что это значит. Все гасло в туманящем эффекте волшебства. В заклинании я прошёл обратно в комнаты Бранда. У меня не было возможности узнать, было ли что-то особенное во мне или же это что-то я активировал в своём любопытстве. Это что-то могло быть неизвестным, нечто, подстёгнутое несчастьем, — возможно, даже непреднамеренный эффект неких растревоженных сил. Но в последнем я сомневался.

Кстати о птичках, в этой ситуации я сомневался во всем. Все было слишком правильным для простой мины-ловушки, оставленной Брандом. Это было приготовлено для опытного колдуна — для меня.