Принц драконов   ::   Роун Мелани

Вот уж кому надо было родиться мальчишкой, так это Тобин. Еще девушкой она могла обскакать и победить в бою на ножах любого парня. Замужество и материнство заставили ее остепениться, но временами она еще могла прийти в буйную ярость, сила которой ничуть не уступала гневу Зехавы. По требованию Чейналя в брачный договор включили пункт, запрещавший Тобин держать в их спальне кинжал. Конечно, это была шутка, над которой потом хохотал каждый встречный и поперечный (включая Тобин), но в ней было зерно истины. О гневливости их рода ходили легенды. Именно этой семейной склонности к необузданности Зехава тщетно ждал от Рохана.

Однако нельзя было обвинить Тобин в недостатке женственности, подумал старый принц, снова поглядев на Чейналя. Только неслыханно обворожительная женщина могла завоевать и удержать любовь буйного молодого лорда Радзина. Даже после пяти лет брака и рождения сыновей-двойняшек молодая принцесса и ее повелитель были влюблены друг в друга так же, как и прежде. А юный Рохан еще не подыскал себе подругу, которая смогла бы разжечь в нем жар и пробудить мужественность. Ведь только любовь к прекрасной девушке превращает юношу в мужчину…

Предсказание Зехавы исполнилось в точности: логово дракона находилось за выступом скалы у входа в ущелье. Охотники остановились в целой мере от чудовища, чтобы без помех полюбоваться темно-золотистой шкурой, цвет которой напоминал отполировавший ее песок, и гигантским размахом крыльев, превышавшим рост трех взрослых мужчин. Злобный взгляд бестии ощущался даже на таком расстоянии.

— Настоящий повелитель драконов, — с уважением пробормотал Чейн. — Будь осторожен, мой принц.

Зехава понял это предупреждение правильно. Чейн не сомневался в исходе поединка, он просто хотел напомнить, что не следует подвергать себя излишней опасности. Если на принце окажется парой царапин больше, чем в прошлый раз, жена быстро залечит его раны, но нещадно изругает за неуклюжесть, которая стала их причиной. Принцесса Милар славилась вспыльчивостью ничуть не меньше, чем золотыми волосами, столь редкими здесь, в Пустыне, и переданными ей по наследству сыну.

Двадцать всадников рассыпались веером, заняв позицию согласно незыблемым правилам охоты, и Зехава поскакал вперед один. Дракон смотрел на него мрачно, а принц улыбался. Чудовище было чрезвычайно разгневано. В горячем воздухе витал запах масла, сочившегося из желез, которые располагались у основания длинного, усеянного шипами хвоста. Дракон жаждал спариться с самками, прятавшимися в своих пещерах, и тот, кто отвлекал его от этой цели, был достоин самой мучительной смерти.

— Что, злишься, да, челюсти Дьявола? — тихонько промурлыкал Зехава. Мерным шагом, в раздувавшемся по ветру плаще, он подъехал ближе и остановился в половине меры от скалы, прямо напротив ее вершины. Выветренный песчаник, покрытый янтарными и гранатовыми пятнами, ничем не отличался от камня, из которого была выстроена Пламенная башня замка Зехавы, называвшегося Стронгхолд. Дракон скреб камень когтями, толстыми, как запястье взрослого мужчины, и легко держался на скале, хотя и размахивал из стороны в сторону золотисто-черным узорчатым хвостом. Два правителя Пустыни стоили друг друга. Со стороны силы казались поразительно неравными: огромный дракон с зубами как кинжалы и одинокий всадник. Но у Зехавы было преимущество, которое девять раз приносило принцу победу в подобных поединках и сделало его имя легендарным: никто на свете никогда не сражал стольких чудовищ. Зехава понимал драконов.

Этот зверь горел желанием покрыть дюжину-полторы самок, но сам знал, что слишком стар для этого.