Призрак дракона   ::   Бриггз Патриция

– Да, но это лишь отдалит жуткий исход мероприятия, задуманного ворсагским королем, – ответил Орег. – Существует лишь единственный выход предотвратить эту беду.

Он лукаво улыбнулся.

– Как ты думаешь, о чем я мечтаю больше всего на свете?..

Ответ незамедлительно пришел мне на ум, и я ужаснулся: Орег мечтал о смерти.

Он давно все продумал. Этим и объяснялось его странное спокойствие на корабле Кариана. Уже тогда ему было известно, что у него все получится. Что я решусь на этот страшный шаг.

Мои глаза наполнились слезами, и я смахнул их резким движением руки.

Ты защищаешь тех, кого любишь. Ты не можешь так поступить! – кричал мой внутренний голос, но сердцем я чувствовал, что обязан выполнить просьбу своего верного раба, ставшего мне братом.

Дрожащей рукой я вынул из ножен кинжал отца – я взял его из замка – и занес над своей головой.

– Пожалуйста, Вард… – взмолился Орег.

Резким движением я вонзил клинок в его затылок. Из моей груди вырвался приглушенный стон. Смерть наступила мгновенно. Я провел окровавленной рукой по умиротворенному лицу Орега, и он растаял в воздухе.

В это самое мгновение послышался грохот падающих камней. Рушился мой замок.

Безмерно любимый мною Хурог.

Сиарра сидела рядом со мной бледная, как простыня. Она таращилась на мою руку, забрызганную кровью Орега, и ничего не могла понять, Тостен тоже смотрел на меня, как на чудовище.

Но в то мгновение все это казалось мне не столь важным. Главное, о чем я мог думать, это о странном, невиданном мне ранее ощущении целостности. Магия, поднявшаяся из глубины древности, захлестывала меня теплой, дурманящей волной, и казалось, я наполняюсь силами.

Когда грохот падающих камней стих, я провел руками по волосам, согнул ноги в коленях и, уткнув в них лицо, ощутил, что смертельно устал.



Глава 15

ВАРДВИК

Легенды и баллады всегда заканчиваются какой-либо мудростью. В реальной жизни даже смерть – это еще не конец. Дела отцов откликаются в их детях спустя века.



Мне сказали, что на протяжении нескольких дней я ни с кем не разговаривал. Сам я не помнил этого. Дядя пригласил лучшую целительницу, и она пояснила, что мое состояние – результат перенапряжения и нервного истощения.

Дарах держал под чутким контролем уборку урожая, но он оказался крайне скудным.

Последовавшая зима была тяжелой для хурогского народа. Ворсагские воины сожгли дома многих из них, а наспех сооруженные жилища, которыми мы смогли их обеспечить, почти не спасали от холодов.

Дядя пытался уговорить меня отправиться в Ифтахар вместе с мамой, Тостеном и Сиаррой, но я наотрез отказался. Замка уже не было, но люди продолжали жить на этих землях. И все еще находились в опасности. Дарах меня понял.

Однажды после уборки урожая я подробно рассказал ему, кем был для меня Орег. Он слушал очень внимательно.

Товарищи Аксиэля расчистили вход в подземный туннель и, вскоре после того как рухнул замок, ушли вместе с самим Аксиэлем. Он пообещал, что вернется к весне. Сиарра избегала меня, а Тостен сильно за нее волновался, поэтому до самого их отъезда в Ифтахар я практически не общался с ними.

Я много ездил на Нарциссе и Перышке (их и других коней вместе с оставленными нами вещами привезли из Каллиса позднее). Упражнялся с бойцами Синей Гвардии. Принялся разбирать камни Хурога. Сначала я занимался этим один, а позднее к работе подключились Стейла и ее солдаты.

К весне люди уже относились ко мне как к Хурогметену, хотя официально это звание до сих пор принадлежало Дараху.

Мой брат вернулся в Хурог, когда в садах запели малиновки. О его приближении мне сообщила магия.

– Ты похудел, – сказал он после того, как мы обнялись.

– А ты похорошел.

Я не кривил душой.

– Мама умерла. Однажды ночью она пошла гулять в грозу.