Проект Оборотень   ::   Земляной Андрей

Ночь, расцвеченная в сине-зелено-оранжевые цвета нашлемного блока ночного обзора, совершенно явственно рисовала ее фигурку ярко-оранжевого цвета. Он стянул перчатку и посмотрел на ладонь. Цвет такой же интенсивности, как и у него, кстати. То есть, переводя на общедоступный язык, это означало, что у статуи температура человеческого тела.

Он нагнулся, касаясь постамента. Холодный. Как и следовало ожидать. И на лицевом стекле-экране он «холодного» синего цвета. А скульптура?… И тут он резко одернул от нее руку, словно дотронулся до раскаленной стали. Статуя была согрета тем мягким человеческим теплом, которое поддерживает гудящая в наших жилах живая кровь.

Змей воровато оглянулся, наступил одной ногой на постамент и, зацепившись правой рукой за свисавшую лиану, поддернул тело так, что его голова оказалась вровень с лицом статуи.

На каменном лице, которое пощадило время, из черных глазниц блестели живые человеческие глаза…

За много лет войны майор научился не бояться никого и ничего. Но тут и его стальные нервы дали сбой. Чудовищным усилием он заставил себя остаться на месте и еще раз внимательно посмотреть ей в глаза.

Ее зрачки, казалось, показывали на нечто за его спиной. Сместив восприятие назад, он почувствовал, как что-то надвигается из темноты леса прямо на него. Все, что он делал потом, было просто проявлением профессионализма, помноженного на опыт.

Змей мягко отпрыгнул в сторону. Опустив при этом бронестекло шлема и сбросив с плеча АН 93 он перекатился и встал на правое колено. Чуткие микрофоны шлема доносили до него многократно усиленные шумы ночного леса, а по листве скользил невидимый без специальной оптики зайчик лазерного целеуказателя. Он помедлил долю секунды, а затем сунул руку в кармашек разгрузки, нашарил бронебойную гранату и зарядил подствольник. Не предполагая даже в принципе, что может скрываться в темных зарослях, Змей не без основания полагал, что бронебойная граната, протыкавшая даже легкий танк, заставит неведомого супостата раскинуть мозгами по сторонам.

Вдруг заросли расступились. Тяжело ступая по проросшим травой плитам, из темноты вылез, другого слова не подберешь, настоящий монстр. То ли диплодок, то ли тиранозавр (с криптозоологией, у Змея всегда были проблемы) метров десяти ростом стоял, рыская головой на толстой шее и разыскивая противника.

Сыто ухнув, «Скорпион» отправил гранату прямо в объемистое брюхо реликтового зверя. Чешуйчатая костяная броня, которую не брали ни стрелы, ни мечи доисторических охотников, на которой даже пули более поздних неудачников оставили только несколько царапин, вломилась внутрь, раздирая своими острыми гранями мягкое нутро динозавра. Чешуйки еще только погасили свое движение, застряв в виде многочисленных осколков в его внутренностях, когда сработал самоликвидатор гранаты.

Сначала тело ящера на долю секунды раздулось, словно шар, а после из пробоины в брюхе хлынула струя темной жидкости и каких-то ошметков. Обратной отдачей зверя толкнуло назад, и он завалился в заросли, раздирая ветки и хрустя собственными сминаемыми костями.

Сергей постоял еще какое-то время, ожидая продолжения атаки, но все было тихо. Мгновенно перезарядив гранатомет, и сменив автоматную обойму на бронебойную, он не торопясь, поджидал спешащих к нему друзей.

– Ну? - раздался с вопросительной интонацией голос командира группы.

Вместо ответа Сергей переключил целеуказатель на световой жгут и направил его в сторону неподвижно распластанной туши.

– Эт’чо? - обалделым шепотом спросил подполковник, разглядывая поверженного зверя. - Они ж все вымерли. Вроде, - добавил он неуверенно.

– Теперь, наверное, да, - спокойно предположил Змей. - Слышь, Паш, надо бы глянуть далее.