Мегрэ в суде присяжных   ::   Сименон Жорж

Поднимите правую руку!.. Клянитесь говорить правду, только правду…

— Клянусь…

Справа от себя он видел присяжных, лица которых отчетливо выступали из полумрака, а слева, за черными мантиями адвокатов, обвиняемого, который сидел между двумя полицейскими в форме, опустив подбородок на скрещенные руки, и в упор глядел на комиссара.

Долгие часы они провели вдвоем, с глазу на глаз, в его жарко натопленном кабинете на набережной Орфевр, иногда прерывая допрос, чтобы подкрепиться бутербродами и выпить кружку пива, болтая при этом, словно два приятеля.

— Послушайте, Меран…

Быть может, Мегрэ иногда переходил даже на «ты».

Здесь же между ними возвышался непроходимый барьер, и взгляд Гастона Мерана был таким же безучастным, как и взгляд комиссара.

Председатель Бернери тоже был знаком с Мегрэ и не только потому, что им не раз доводилось поболтать в коридоре. Ведь это был уже тридцатый допрос, которому один из них подвергал другого.

Но они и вида не подали, что знают друг друга. Каждый играл свою роль, словно оба они — служители одной и той же церемонии, такой же торжественной, как церковная служба.

— Это вы, господин дивизионный комиссар, вели следствие по делу, которым сейчас занят суд?

— Да, господин председатель.

— Повернитесь к господам присяжным и расскажите им все, что вы знаете.

— Двадцать восьмого февраля этого года около часу пополудни, когда я находился в своем кабинете на набережной Орфевр, мне позвонил комиссар полиции IX округа и сообщил, что на улице Манюэль, в двух шагах от улицы Мартир, только что обнаружено преступление и он туда срочно выезжает. Через несколько минут раздался звонок из прокуратуры и мне тоже предложили отправиться на место происшествия, а также послать туда специалистов из отдела опознания личности и криминалистической лаборатории.

За спиной Мегрэ послышались покашливание и шаги. Слушалось первое в этом сезоне судебное дело, и все места были заняты. Некоторым, по-видимому, даже не хватало стульев, и они стояли в глубине зала у большой двери, охраняемой полицейскими.

Председатель Бернери принадлежал к меньшинству судейских чиновников, которые, тщательно выполняя требования уголовно-процессуального кодекса, не удовлетворяются тем, что заслушивают на суде присяжных краткое изложение материалов расследования, а пытаются восстановить все в мельчайших подробностях.

— Когда вы явились на место преступления, застали ли вы там представителей прокуратуры?

— Нет. Они приехали несколько минут спустя. Меня встретили комиссар Сегрэ со своим секретарем и два инспектора квартальной полиции. Никто из них ни к чему в квартире не прикасался.

— Расскажите, что вы там обнаружили.

— Улица Манюэль, где произошли злодейские убийства, очень тихая, на ней живут состоятельные люди. Она выходит к нижней части улицы Мартир. Лом номер двадцать семь «б» находится примерно на середине улицы. Швейцарская в доме расположена не внизу, а на антресолях. Вместе с инспектором мы поднялись на третий этаж. Одна из двух выходивших на плот щадку дверей, правая, была приотворена, а на медной дощечке значилось только одно имя: мадам Фаверж.

Мегрэ знал, что для председателя Бернери любая деталь имела огромное значение, и нельзя ничего упустить, если не хочешь, чтобы тебя сухо призвали к порядку.

— В передней, освещенной, плафоном из матового стекла, я никакого беспорядка не заметил.

— Позвольте мне задать вам вопрос. Имелись ли на дверях следы взлома?

— Нет. Позднее дверь осмотрели специалисты. Замок оказался вывинченным. Установлено, что при этом не пользовались ни одним из инструментов, обычно употребляемых при взломе.

— Благодарю вас, продолжайте!

— Квартира состоит из четырех комнат и прихожей.