Прогулка по Саду   ::   Шепард Люциус

Иногда он приказывал экрану дать ему вид снизу вверх, то на одного солдата, то на другого, крутая точка зрения, заставляющая их казаться гигантами, двигающимися под пустым серо-голубым небом. Он смотрел так на Бакстера, когда игрушечный вертолет появился на цифровом небе над образом Бакстера. Мигающие красные слова материализовались на экране, приказывая продвигаться быстрее, патрули в тылу готовы к высадке.

Жерло пещеры, вырытой бомбой, шириной в четыреста шестьдесят семь футов, но его глубина на инструментах Уилсона читалась как бесконечность. Даже еще более огорчительно, казалось, что пещера занимает весь фундамент горы - невероятный тоннаж по существу парит в воздухе, поддерживаемый на высоте от сорока одного до семидесяти семи футов только тонкими каменными стенками. Думая, что шлем, наверное, грохнулся, Уилсон проверил показания у других. Везде показывалось то же самое. Красные слова продолжали мигать, приказывая продвигаться. Бакстер, возглавлявший патруль, попросил подтверждения от командира и получил его. Мысль, что он близок к гибели, на нервы Уилсону не действовала. Смерть будет быстрой, его растворы хороши, а слова полковника Риза были ножом, который порезал его страхи так тонко, что они растворились в нем, как горячее масло в бисквите. Он двинулся вперед, передвинув винтовку, чтобы лучше покрывать свой сектор. Проходя под зубом нависающей скалы у входа в пещеру, он переключился на частный канал и вызвал Бакстера.

"Эй, пес!", сказал Уилсон. "Есть еще добрые советы, как вести себя в послежизни?"

Бакстер пару секунд не отзывался, потом сказал: "Ага. Будь готов."

"Хреново командование это и так знает, мужик. Они знают, что все грохнется."

"Думаешь?", спросил Бакстер слегка заторможенным голосом. "Вколи малость IQ, мужик. А то идиотизм проклевывается."

"Здесь нет времени клеваться", сказал Уилсон. "Время смотреть прямо вперед. Время мыслить только по карте."

"IQ хорош в любое время. Ты выбрал смесь, от которой слишком думаешь, мужик. Эту хреновину дома потом жги."

Несколько секунд они шли молча.

"Олл райт. Я отключаюсь", сказал Бакстер.

"Эй, Бакстер!"

"Чего?"

Уилсону хотелось сказать что-то, чтобы подкрепить их союз, признать его, потому что в центре его львиного пыла, его сверхъестественного чувства направления, была незащищенная часть, которая нуждалась в человеческом приятии; но он не мог найти слов. Наконец, он произнес: "Мы крутые, а, мужик?"

"Только так, мужик. Ты это знаешь. Только так."

"Окей... крутые."

Они тащились вперед, круша под ногами желтые цветы, а потом Бакстер сказал: "Знаешь, что говорит эта книга о Рае? Говорит, ты войдешь в Рай в самой красивой и совершенной из форм... в форме Адама."

"Адам, который Адам и Ева?"

"Ага, ты войдешь в Рай, и станешь в точности, как он. Будешь высокий, как пальма. Ростом в шестьдесят кубитов."

"Хренов Рай, должно быть, серьезное хреновое местечко", сказал Уилсон, а Бакстер отозвался: "Не может быть намного больше, чем эта пещера, правда? Это последнее, что я прочитал."

Они оставались вместе в молчании.

"Олл райт, мужик", сказал Бакстер. "Отключаюсь."

07:42

Цветы, очевидно, не кончались, чем глубже они заходили в пещеру, и свет оставался все таким же без видимых его источников, словно они двигались внутри пузыря бледного рассветного сияния, неся его вперед с собой. Уилсон думал, что если пещера и вправду Рай, тогда весь Рай это, должно быть, только этот свет и эти цветы. Они больше не могли видеть стены пещеры, только ее каменистый потолок. Под конец его цифровой экран зарегистрировал на краю дисплея что-то круглое и белое. Массивный белый шар, размером более двухсот футов в диаметре.