Мегрэ защищается   ::   Сименон Жорж

 — Преступника, отвечающего за свои поступки, но который действовал бы, движимый просто жестокостью?

— Словом, вы имеете в виду преступника в чистом виде?

— Скажем так: законченного преступника…

Мегрэ внимательно следил за сигарой, с которой Пардон обращался довольно неловко.

Он не ответил на вопрос, который задал ему друг.

— Если бы, на свою беду, я был судьей, — начал он неуверенно, — или присяжным в судебном процессе…

Нет! Я уверен, что не смог бы взять на себя ответственность судить человека…

— Каково бы ни было преступление?

— Дело не в преступлении… Дело в человеке, который его совершил…

Разговор двух мужчин на этом оборвался. К ним подошла мадам Мегрэ:

— Выпьете немного арманьяка?

Пардон бросил короткий взгляд на Мегрэ:

— Нет… Спасибо…

По крышам прокатился сильный удар грома, но дождя, которого все ждали уже несколько дней, так и не последовало.

Прошло десять дней с тех пор, как Мегрэ обедали у Пардонов. Снова было жарко. Парижане разъезжались на каникулы. Комиссар в своем кабинете работал без пиджака, окно было раскрыто настежь. Вода в Сене отсвечивала тем серо-зеленым цветом, какой бывает у морской глади в безветренные дни.

В то время, когда Мегрэ просматривал донесения своих помощников, Жозеф, старый судебный пристав, постучал в дверь тем особенным стуком, который все сразу узнавали. Он вошел, не дожидаясь приглашения, и положил письмо на стол комиссара.

Увидев надпись в верхнем углу конверта: «Кабинет префекта полиции», Мегрэ нахмурил брови.

Внутри была записка:

«Дивизионного комиссара Мегрэ просят явиться 2 июня к 11 часам утра в кабинет господина префекта полиции».

Кровь прилила к лицу, как во времена, когда его, школьника, вызывали к директору. Машинально он взглянул на календарь — 28 июня… Посмотрел на часы — половина одиннадцатого… Приглашение при шло не по почте, а через посыльного…

В течение более тридцати лет его службы в уголовной полиции и десяти лет, когда он возглавлял криминальную бригаду, впервые его приглашали подобным образом.

При нем сменилась добрая дюжина префектов, с которыми у него складывались более или менее приятные отношения. Некоторые оставались на этом посту так недолго, что он не успевал даже поговорить с ними. Иные звонили ему по телефону с просьбой зайти к ним в кабинет, и почти всегда речь шла о каком-нибудь поручении деликатного и малоприятного свойства: вызволить из беды сына или дочь какого-нибудь высокопоставленного лица.

Мегрэ вышел из кабинета с озабоченным видом и на ходу бросил своим сотрудникам:

— Если меня спросят, я у префекта.

Люка и Жанвье подняли на него удивленные глаза.

Они почувствовали в голосе своего начальника беспокойство и раздражение.

Он спустился с огромной пыльной лестницы, прошел под аркой и дальше вдоль набережной Орфевр до бульвара Пале.

Но прежде чем предстать перед такой важной персоной, следовало зайти на минутку в бар и опрокинуть стаканчик чего угодно — пива, белого вина, какого-нибудь аперитива…

Часовые узнали Мегрэ.

— Кабинет префекта.

— У вас повестка?

Еще бы! Сюда не пойдешь по собственному желанию!

Его проводили в зал ожидания.

— Будьте любезны подождать…

Как будто у него был выбор!

Префект был новым человеком. Молодой. Это было модно. Ему не было и сорока, но он успел уже набрать столько дипломов, что мог занять место во главе любого учреждения.

Пять минут двенадцатого… Десять минут двенадцатого… Четверть двенадцатого… Привратник дремал за маленьким столиком, изредка касаясь Мегрэ безразличным взглядом.

Звонок. Привратник лениво поднимается, приоткрывает дверь, делает знак, и Мегрэ проходит в большой кабинет, где царствуют зеленый плюш и стиль ампир.

— Садитесь пожалуйста, господин комиссар…

Мягкий голос приятного тембра. Тонкое лицо, обрамленное светлыми волосами.