Проклятия   ::   Керр Пег

Неужели ты думаешь, что она от этого должна быть счастлива? Неужели думаешь, что она станет ненавидеть себя меньше, что станет с радостью принимать его ласки? - Я вытащила из мешка мешочек и высыпала его содержимое на ладонь. - Розалинда просила передать тебе послание. Вот слова, что она произнесла, и слезы, которые выплакала. Она дала мне их с собой, чтобы ты знала, что послание действительно от нее. Я не прошу тебя снять с меня проклятие, Леди, но Розалинда просит лишить ее твоего благословения.

- Почему?

Я помедлила с ответом.

- Из-за того, что... случилось с нами, я поняла, что не смогу полюбить. Розалинда пытается, но она вся в сомнениях. Когда муж ласкает ее, то говорит, что ее благословение стало ее приданым. А теперь она гадает, вдруг он просто пользуется ею так же, как оте... как это делал он. - Я стряхнула камни обратно в мешочек и протянула его Недре. Пожалуйста... она молит об этом. Если она может лишь сверкать драгоценностями и всегда скрывать в себе жаб и гадюк, не позволяя им вырваться, она никогда не узнает, действительно ли он ее любит.

Недра взяла мешочек и медленно высыпала камни на ладонь. Она стала перебирать их, и магический свет над нашими головами стал ярче, зажигая в центре каждого камня мерцающий цветной огонек. Шепчущий звук, с которым соприкасались камни в ее руке, прозвучал подобно шороху печальных слов и плачу. Когда Недра перестала перебирать камни, я увидела, что ее руки стали старыми и морщинистыми, какими они были у той нищенки, что встретила Розалинда. Кончики пальцев блеснули, словно стали мокрыми от слез.

- Я выполню просьбу твоей сестры. - Она наклонилась и поцеловала меня в лоб, и я ощутила ее поцелуй, сияющий подобно серебряной звезде.

Выйдя из пещеры, я посмотрела на уже высоко поднявшееся солнце.

- Теперь ты сможешь узнать, Розалинда, - прошептала я. Мои слова опять стали словами, и ничем больше.

Мне говорили, что у меня сердце из камня, но тут я заплакала, и слезы были горячими и едкими. Одна из них скатилась со щеки, и утреннее солнце осветило ее в полете. На одно сверкающее мгновение солнечный свет превратил ее в жемчужину мерцающей яркости, а потом она разбилась, мокрая и соленая, о мою протянутую ладонь.