Пропавший легион   ::   Тертлдав Гарри

На лице кельта были написаны недоумение и страх Марк знал, что сам он выглядит не лучше. Воины обеих армий вскрикнули и закрыли глаза, охваченные жутким чувством, которое было выше их понимания.

Два меча коснулись друг друга, и… прогремел гром. Заклинания, начертанные друидами, вырвались на волю — заклинания, которые должны были охранять земли галлов от набегов завоевателей. То, что один из мечей был в руке захватчика, только усиливало действие магии.

Кельты, стоявшие неподалеку, увидели, как странный купол красно-золотистого цвета поднялся над мечами и накрыл сражающихся воинов. Один из галлов, более смелый или более глупый, чем другие, подскочил к куполу. Дотронувшись до него, кельт тут же с воплем отдернул руку. Его обжег таинственный огонь. Когда купол света растаял, на поляне остались только растерявшиеся галлы. Римские легионеры бесследно исчезли.

Тихо переговариваясь о чуде, свидетелями которого они только что стали, кельты похоронили своих убитых, сняли все ценное с тел погибших римлян и закопали их в отдельной могиле. По двое и по трое они вернулись к своим деревням и хуторам. Немногие из них рассказывали о том, что видели, и еще меньше людей поверили им. В том же году Цезарь неожиданно занял провинцию Лексовию, и с этого момента только чудо могло спасти галлов от поражения. Единственное чудо, которое признавал сам Цезарь, было ИМПЕРИЯ. Когда он писал свои «Записки о Галльской войне», предполагаемая гибель колонны разведчиков Марка Скауруса была столь малым событием, что он не счел нужным даже упомянуть о нем.

Внутри золотого купола земля медленно исчезла из-под ног римлян, и они упали в ничто, повиснув в пустоте. Они словно утратили вес и куда-то полетели, хотя не ощущали ни малейшего ветерка Люди проклинали богов, звали их на помощь, кричали в отчаянии — и все бесполезно.

Вдруг Марку показалось, что сама земля несется им навстречу. Свет в куполе погас. Римляне обнаружили, что снова находятся на лесной поляне, только гораздо более маленькой и темной, чем та, на которой они стояли за минуту до этого.

Была глухая ночь. И хотя Скаурус знал, что луна только что была на небе, он не мог ее отыскать. Кельты тоже куда-то пропали. За это он тут же мысленно поблагодарил богов.

Неожиданно Марк сообразил, что все еще стоит, скрестив свой клинок с мечом Виридовикса. Он отступил на шаг и опустил клинок. Виридовикс последовал его примеру.

— Перемирие? — спросил Марк.

Галл был составной частью колдовства, которое забросило их в это странное место. Убивать его сейчас было бы просто глупо.

— Да. Пока, — ответил кельт, растерянный. Его куда больше интересовало то, что происходит вокруг, чем этот прерванный поединок. Виридовикс был довольно равнодушен к опасности: окруженный врагами, он оставался совершенно спокоен. Марк не знал, чему это приписать: браваде или настоящему мужеству. Если бы сам Марк оказался в кольце врагов, такое спокойствие далось бы ему нелегко.

Переговариваясь, римляне бродили по поляне. К удивлению трибуна, никто из них даже не подумал требовать смерти Виридовикса. Может быть, они, как и сам Скаурус, были слишком ошеломлены случившимся, а возможно, сыграло роль то, что галл сохранял полное спокойствие.

К Марку подошел Юний Блезус. Не обращая внимания на кельта, он отдал честь трибуну, всем своим видом показывая, что возвращается к исполнению своих обязанностей. Возможно, это было лучшее из всего, что он мог сделать — изобразить, будто все в порядке, и выбросить из головы воспоминания о горящем куполе и жутком падении в неизвестность.

— Не думаю, чтоб это была Галлия, командир, — сказал он. — Я был на краю поляны — деревья здесь похожи на те, что растут в Греции и Киликии. Но в общем, место здесь неплохое.