Меняю любовницу на жену   ::   Серова Марина

В таких местах тайн нет, персонал всегда знает все: какая-нибудь секретарша встречается с охранником, а его сестра работает официанткой или посудомойкой… Кто-то что-то услышал, кто-то что-то передал… Так, обозначим мифического пока конкурента буквой Х и попытаемся разыскать его.

Бог троицу любит. Третье направление поисков — по линии чувств. Я взглянула на крохотный список подозреваемых и написала: «Любовница Алекса», «Любовник Ангелины». Почему бы и нет? Алекс — красивый, видный мужчина, наверняка у него было полно добрачных связей. Может, какая-нибудь из тех его подружек решила расчистить себе местечко под солнцем? Или, предположим, Ангелина с кем-нибудь встречалась… А я, между прочим, точно знала, что она с кем-то встречалась до Алекса, только почему-то наотрез отказывалась нас знакомить. Я, в общем-то, и не настаивала: конечно, мы подруги, но у каждого человека должно быть свое личное пространство. Меня подружкины тайны как-то не особо задевали. Только вот оказывается, что зря. Знала бы я, с кем она встречалась, пошла бы сейчас прямо к этому человеку. А теперь что? Но ничего. Детектив я, в конце концов, или цветочница? Придумаю, как выкрутиться.

Я снова взглянула на список и поставила напротив мистера Х жирную цифру «один», а напротив любовника и любовницы — цифру «два». Алексу в этой компании досталось третье место. Перед моими глазами все еще стояло его несчастное лицо на похоронах. Ужасно не хотелось верить в то, что убийство — его рук дело.

С чего начать? Пожалуй, стоит посоветоваться с моими магическими помощниками. Я сосредоточилась на своих мыслях и бросила косточки в надежде, что высшие силы помогут мне.

30+16+8 — «Не ошибается тот, кто ничего не делает. Но никому, кроме глупца, не свойственно упорствовать в ошибке».

Здрасте, пожалуйста… А обзываться-то зачем? Да я ведь еще и ошибок не успела наделать, чтобы в них упорствовать. Можно подумать, мы в игру «Самый умный» играем. Я убрала косточки в мешочек и засунула их подальше в стол. Пусть полежат там, попылятся. Раз я такая глупая, они мне не помощники.

Нет, что-то со мной происходит… Откуда это раздражение? Во мне явно говорила какая-то обида. Я провела инвентаризацию собственных мыслей и чувств и пришла к выводу: меня действительно мучила обида за то, что Геля не поделилась новостью о ребенке. Я взяла себя в руки — нехорошо обижаться на тех, кого уже нет рядом и кто уже никогда не сможет оправдаться. Тем более что я сама виновата — закрутилась, редко звонила, хотя могла заехать и поговорить по душам с близким человеком, узнать, как подруга себя чувствует.

Чувствует… Вот! А может, все-таки имело место самоубийство? Вдруг у нее что-то произошло, она потеряла ребенка? Выкидыши у женщин случаются сплошь и рядом, на этой почве многие от отчаяния решаются на последний шаг. В Гелькином случае это мог быть шаг с балкона. Тогда понятно молчание Алекса по поводу ее беременности — не хотел бередить раны. Тогда и кости правы: я ошибаюсь, считая, что смерть Ангелины неслучайна.

И я решила удостовериться на всякий случай, что для самоубийства у нее не было причин. Раз она была беременна, наверняка посещала какого-то врача. Если свою беременность она скрывала от Алекса, значит, это не семейный доктор. Но в любой частной клинике всегда есть шанс столкнуться со знакомыми, которые могли бы вольно или невольно выдать ее тайну… Так, куда она могла обратиться?

Чтобы лучше соображать, я сварила крепкий кофе и, выпив чашку любимого ароматного напитка, нашла решение. Если бы на месте Гельки была я, то отправилась бы в поликлинику по месту прописки, в женскую консультацию, где вряд ли встретишь знакомых из светской тусовки.

И я принялась лихорадочно искать записную книжку с московским адресом Ангелины. Телефон-то ее был внесен в память моего мобильника, а вот адрес… Зачем он мне в принципе был нужен? Да ни за чем.