Пророчество   ::   Гозалишвили Василий Тамазович

Отпихнув отчима ногой в противоположный угол, я, было, повернулась спиной к двери и изобразила здоровый сон, но не тут-то было:

— Ну, что, шалава, опять тебе неймется? — от ее крика, как мне показалось, проснулся весь район. — Вырастила на свою голову! У родной матери мужика отбивает, потаскуха!!!

…Стараясь не слушать то, что несла мать, и стоически выдерживая сальные взгляды отчима, не отрывающегося от процесса моего одевания, я наскоро оделась, схватила сумку с учебниками и вынеслась на улицу, на ходу поправляя на себе одежду. Как ни странно, ставший обыденным предрассветный спектакль опять не вызвал во мне каких-нибудь особенных душевных страданий. Кроме небольшого сожаления по поводу прерванного сна. За последние четыре года повторяющееся как минимум раза два-три в неделю шоу стало почти что родным, и порядком набило оскомину. Однако репертуар домашнего театра меняться как-то не собирался…

Лениво спускаясь по лестнице, я догадалась посмотреть на часы и здорово загрузилась — идти к кому-то в половине пятого было, пожалуй, нереально. А мотаться по улице до начала лекций, то есть до половины девятого довольно глупо. Поэтому, вздохнув, я поплелась в сторону ближайшего Макдоналдса, решив посвятить неожиданно появившееся время подготовке к еще такой далекой зимней сессии…

— А ведь больше всего усилий для того, чтобы я стала отличницей, приложил, все-таки, именно Семеныч! — усмехнулась я пришедшей в головы мысли и толкнула рукой дверь в Макдак…

В зале, кроме одной отчаянно зевающей продавщицы, — или кассира? — и тощего, одетого в ту же гнусную униформу сотрудника Макдоналдса, паренька лет пятнадцати не было никого. Не обращая внимания на их заинтересованные взгляды, я взяла себе пирожок с вишней и стакан фанты, забилась в самый дальний угол зала и уткнулась в учебник. Однако погрызть гранит науки в это утро мне не удалось: буквально через пару минут входная дверь чуть не слетела с петель и в зал ввалились хозяева жизни — четверо коротко стриженых парней в кожаных куртках, с модными, туго набитыми барсетками в руках. Судя по выписываемым траекториям, все четверо были в порядочном подпитии…

— Эй, овца! — заорал один из них продавщице. — Мою тачку видишь? Быстренько метнулась к ней и залила водичку в бачок омывателя! Усекла, бля? Ну, что гляделки вытаращила? Бегом!!! А ты, пацан, пока проводи Коляна в туалет!

Я постаралась сделаться как можно незаметней, и попыталась прикрыться сумочкой, однако благими намерениями, как известно, вымощена дорога в ад: случайно задетый локтем бумажный стакан перевернулся и, чтобы не попасть под сладкий водопад, я рефлекторно отскочила, уронив стул, на котором сидела… Не повернуться на шум, естественно, компания не смогла:

— О, какие тут телки, братва!!! - заулыбался рыжий детина, почесывающий затылок мобильным телефоном. — С работы что ли, подруга? Или питаешься в перерыве?

— Че, с клиентами пролетела или как? И чё мы тебя раньше не видели? — нахмурился его низенький, но выглядящий чрезвычайно опасным сосед… — Ты под кем ходишь, подруга?

— Я, вообще-то, студентка! — фыркнула я. — И просто готовлюсь к сессии…

Ресторан потряс гомерический хохот…

— Студентка!!! А я — Аменхотеп сорок второй! — потряс окружающих своими познаниями в истории древнего Египта рыжий и направился в мою сторону. — Читаем? — Ух-ты! Сопромат? Это как?

— Сопротивляется и матерится!!! - загоготал тот, который Колян, так и не дошедший до туалета.