Прозрачный старик и слепая девушка   ::   Ленский Владимир

Не знаю, зачем слепой красавице изучать оптику. Должно быть, причуды богачей должны оставаться загадкой для нас, простых смертных.

И тут наконец впервые подала голос Фейнне.

– Я заплатила за семестр, – произнесла она. – По повышенному тарифу, поскольку буду посещать занятия не одна. Прошу вас, начинайте!

Гальен подтолкнул локтем своего соседа:

– Слыхал, Эмери? Вот это крепкий орешек!

Тот, к кому он обращался, молча кивнул, не сводя глаз с девушки и ее защитника.

Элизахару было лет тридцать – он был, во всяком случае, ощутимо старше всех собравшихся, если не считать, конечно, самого магистра. Высокий и стройный, Элизахар производил впечатление человека, очень хорошо владеющего оружием. Любым оружием, какое подвернется. А взгляд у него внимательный и грустный, как у безнадежно влюбленного.

Когда началась лекция, он вытащил из сумки несколько деревянных табличек, покрытых восковым слоем, и время от времени делал на них заметки костяной палочкой.

Алебранд блестяще владел предметом, за что ему легко прощались все его выходки – от ядовитых замечаний в адрес студентов и коллег до редких, но всепоглощающих запоев.

Оптика была одной из главнейших дисциплин в Академии. Она исследовала свойства света двух лун, Ассэ и Стексэ, Голубоватой и Желтоватой (точнее, если передавать эти названия дословно, «Голубоватенькой» и «Желтоватенькой»), которые приобретали совершенно особенные качества над Королевством, созданным Древней Кровью – кровью эльфийских властителей, Эльсион Лакар.

Эта земля, напоенная токами чудесной силы, в определенные дни и при определенных, условиях не держала на своей груди тяжесть человеческого, тела. Говоря проще те, кто умел пользоваться природным волшебством Королевства, время от времени получали возможность левитировать.

Расчет скорости и дальности предстоящего полета, был довольно сложным делом. Иногда луны скрещивали лучи – требовалось вычислить оптимальный угол; иногда их свет смешивался. В принципе, даже пасмурное небо не отменяло возможности полета. Десятки разновидностей специальных линз позволяли точно определить основные оптические характеристики воздуха, после чего надлежало воспользоваться расчетными формулами.

Полеты увлекали многих, и на лекциях Алебранда всегда было полно народу. Излагая свой предмет, магистр воистину преображался. Он становился терпеливым и вдохновенным. Он благоговейно прикасался к сверкающим линзам короткими пальцами, заросшими рыжим волосом, и диктовал длинные ряды коэффициентов, постоянных и переменных величин, медленно, торжественно, как будто возглашал имена знатных господ, проходящих мимо королевского трона в церемониальном шествии.

По слухам, Алебранд, столь блестяще знавший оптику в теории, сам никогда не летал. Это обстоятельство по непонятной причине только добавляло профессору обаяния.

Большинству из его слушателей полеты требовались лишь для развлечения, самопознания и новых ощущений. Некоторые пробовали таким образом озорничать – заглядывая в чужие окна и подкладывая незнакомым людям жирных гусениц и анонимные записки, содержащие бессвязный любовный бред. Кое-кто пользовался полученным умением, когда требовалось добраться до труднодоступного места, расположенного где-нибудь высоко, – например, при завершении отделочных работ во время строительства; или во время путешествия, если возникала необходимость перебраться через бурную реку или горный хребет, проделав в кратчайший срок сравнительно большое расстояние.

Путник остановился и уже в который раз взглянул на луны, поднявшиеся на небо.