Путь к Источнику   ::   Авраменко Олег

В той битве Дома, принявшие сторону Порядка и Мирового Равновесия, одержали победу; Дома, вставшие под знамена Хаоса, были повержены, их имена прокляты, а память о них предана забвению. Дом Ареса не принадлежал к числу последних, его члены, дети Марса, храбро сражались на стороне победителей, и хотя их Дом пал, он, согласно Договору, подлежал постепенному восстановлению.

- Ну что? - отозвалась Юнона после непродолжительной паузы. Согласен сопровождать меня?

- Конечно, - сказал я. - Когда?

- Прямо сейчас.

- Хорошо. Вот только приоденусь...

- Позвать слугу?

- Зачем? Ведь я могу и сам... С твоего разрешения, разумеется.

Мать с улыбкой кивнула. Нерегламентированное использование колдовства в быту считалось в Царстве Света вопиющим нарушением дворцового этикета, но я был любимчиком королевы Юноны, и когда мы были наедине, она позволяла мне обходиться без церемоний.

Я откинулся на спинку кресла, притянул к себе Формирующие и пропустил их пучок через голубой камень, Небесный Самоцвет, вделанный в перстень на среднем пальце моей левой руки. Самоцвет был магическим артефактом и выполнял много разных функций, в частности смягчал контакт с Формирующими, делая его менее жестким и более устойчивым, что было особенно важно здесь, во дворце, где так и кишело чарами и разнообразной защитой от них.

Я мысленно потянулся к гардеробу в своих покоях и несколько секунд помедитировал, отбирая нужные мне вещи, затем по микро-Тоннелю переправил их себе на колени - расшитую золотом мантию под цвет маминой туники, темно-синий берет с пестрым пером, черные замшевые сапоги с отворотами, а также мою любимую шпагу Эскалибур, некогда принадлежавшую моему прадеду по отцовской линии и моему тезке - да, да, тому самому королю Артуру, о котором вы, безусловно, слышали. Эта шпага стала моей после того как отец изготовил себе более совершенный клинок, закаленный в Горниле Порядка. А что касается моего сводного брата Амадиса, единственного сына Утера от его первого брака и наследника престола, то он попросту робел, когда брал в руки шпагу нашего легендарного предка, поэтому с радостью уступил ее мне. (При всех несомненных достоинствах у Амадиса были свои недостатки, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз, когда представится подходящий случай).

- Вот и все, - самодовольно произнес я, ставя сапоги на пол. - Через минуту я буду готов.

- Изумительно! - сказала Юнона; в голосе ее слышалась вполне простительная для матери гордость за сына. - Ты совсем не потревожил сигнализацию. Таки не зря о тебе говорят, что ты молодой да ранний.

Я покраснел и сделал вид, будто всецело поглощен одеванием. Но потом все же ответил:

- Ты безбожно льстишь мне, мама. Мне удалось обойти сигнализацию только потому, что вместе с отцом и Амадисом я отлаживал защиту и знаю все ее хитрости и уловки. Однажды я попытался проделать такой фортель в Замке-на-Закате, но потерпел фиаско, да еще поднял страшный переполох.

- Дед здорово злился?

- Нет, даже не отчитал ради проформы. Ты же знаешь, что он не может сердиться на меня. - Я подошел к зеркалу, скептически осмотрел себя, поправил берет на голове и смахнул с мантии невидимые пылинки. - Ну вот, я готов.

Юнона подступила ко мне, чуть наклонила мою голову, встала на цыпочки и поцеловала меня в лоб.

- Для матери все дети дороги, - сказала она. - Но для меня ты всегда был дороже других, Артур... Хотя мне не следовало говорить тебе это.

- Я и так это знаю, мама, - ответил я.

Мы спустились на лифте в глубокое подземелье дворца, где прекращали свое действие защитные чары, намертво блокировавшие доступ к Тоннелю-меж-Мирами, и очутились в просторном помещении, выдолбленном в толще скалы. Это был Зал Перехода, специально предназначенный для сообщения с другими мирами, поскольку весь Солнечный Град, не говоря уж о королевском дворце, был надежно заблокирован от непрошенных вторжений.