Месть. Все включено   ::   Зуев Ярослав

Порывистый ветер раскачивал на ходу массивный джип, свидетельствуя о приближении к морю.

– И где оно? – спросил Андрей, пытаясь обуздать разгулявшиеся нервы. Его снедало нетерпение.

– Сейчас появится, чувак, – заверил Планшетов. – Не расслабляйтесь, пацаны. Там, за плотиной, еще один КП. Ох, и козлы там работают! Киевские гаишники отдыхают.

– Открыл ты, блин, Америку, – опустив стекло, Протасов смачно сплюнул. Планшетов на заднем сидении зажмурился, но, был спасен порывом ветра. Прямо по курсу, на невысоком постаменте Андрей разглядел массивную каменную чайку, величиной с птеродактиля, если не больше.

– Что за зверь? – спросил он, просто для того, чтобы не молчать. Протасов осклабился:

– Ты, Бандура, неумный. Ни хрена не рубишь в пернатых?

– Я серьезно.

– Блин, птица как птица. Что тебе не нравится?

Дорога вскарабкалась на дамбу, подпиравшую массивные железобетонные конструкции гидроэлектростанции. Издали плотина напоминала губную гармошку, которую положили поперек ручейка. Пенная вода у шлюзов отливала йодом. Бандура вращал головой, разглядывая то далекие холмы правобережья в панораме заднего стекла, то искусственное море слева, ощетинившееся вполне морскими волнами. Многотонные громадины мостовых кранов стояли неподвижно, как египетские сфинксы. В шлюзе как раз находился теплоход. Правда, вода только начала поступать в глубокий каменный колодец, так что был виден лишь фрагмент обтекаемой крыши. Вода у дальней стенки, поступая в резервуар, шипела и пенилась. Замшелые стены выглядели угрюмо и неприветливо.

– «Восход», – сказал Планшетов. – Прогулочное корыто на подводных крыльях. Сейчас петлю по морю завернет, и сразу обратно.

– Сейчас никто никуда не плавает. – Протасов вздохнул, вспомнив «Метеор», [1] едва не утопивший его и Ольгу чудесной летней ночью под Украинкой. – Раньше реально часто ходили. Вниз, вверх, куда хочешь. Я к бате в Припять плавал. Сидишь, короче, как в самолете, музыку слушаешь…

– А сейчас?

– А куда сейчас плавать? – Протасов насупился. – Порт закрыт. Навечно.

Разглядев на горизонте парочку густо поросших лесом островов, Андрей обернулся к Планшетову.

– Красивые места… – тревога постепенно усиливалась. Она наполняла его, как если бы он был пустым сосудом. «Это хорошо, что со мной Протасов и Юрик. Хотя, одиночество и компания, – состояния совместимые, если вдуматься, не правда ли?».

– Были, – рассказывал между тем Планшетов, – до взрыва. Рыбалка, шашлычок, все дела. В лесах лосей полно. Море мелкое, песок золотой. Рыбы, чувак, завалом…

– А сейчас что, рыба перевелась?

– Рыбы, брат, стало вообще выше крыши, – включился в разговор Протасов. – Только, кто ее теперь знает, где она плавала. Кусок топлива из реактора сожрешь, вместе с ухой. И тю-тю. Суши весла.

– Далеко отсюда до Чернобыля?

– Километров шестьдесят по прямой.

За разговором миновали КП, где, по словам Планшетова, несли нелегкую службу зловредные козлы из областной автомобильной инспекции. Никто не пытался остановить машину, однако Планшетову, проводившему уродливую бетонную будку взглядом показалось, будто гаишник в мокром дождевике вытащил блокнот и сделал пометку:

– Номера наши срисовал, урод.

– Пускай рисует, – отмахнулся Протасов. – Если делать нечего.

Сошлись на том, что Планшетову померещилось.

– Тут прямо давай, – распорядился Протасов, едва приятели выехали на развилку. Проложенная по гребню высокой дамбы бетонка широкой дугой уходила налево. «Ровер» пересек перекресток и проехал прямо, вскоре очутившись на мосту, переброшенному через обводной канал.

– Я тут щук ловил, – как бы, между прочим, сообщил Планшетов. – Они тут – крючки вместе с блеснами глотали.

Бандура при этих словах поморщился.

За Новоселками дорога углубилась в хвойный лес.