Путешествие Геоса   ::   Новиков Валентин

- Но ведь здесь просто ничего нет, пустая лента.

- Здесь что-то есть.

Аэла слушала молча и смотрела через окно в ровную лучезарную пустоту неба.

И вдруг Аэла сказала:

- Три, какое-то слово, потом два, четыре, опять это же слово, потом три...

-- Что-что? - повернулся к ней математик.

- Я не знаю,- ответила Аэла.

Математик бросился к аппарату.

- Невероятно,- прошептал он.

Снова зашуршала пленка.

- Один,-сказала Аэла,-теперь другое слово и два. Три, опять такое же слово и четыре...

Одэя словно в каком-то оцепенении некоторое время смотрела на дочь.

-- Ты что-то слышишь?- спросила она. Аэла кивнула и погладила котенка,

- А теперь что? - спросил математик, включая аппарат.

- Два, еще какое-то слово и опять два. Математик ударил себя ладонью в лоб и закричал:

- Биологическая радиосвязь? Я же чувствовал, что на меня как-то странно действует этот шорох. Вот почему машина не могла найти никакой последовательности в сигналах.

- Хорошо, но как расшифровать слова, которые слышит Аэла?

- Это совсем просто. Смотрите,-Математик взял лист бумаги и написал:

3....2; 4...3

Такие цифры слышала Аэла, и между ними повторялось одно и то же слово. И в данном случае слово может быть только одно - "меньше". Смотрите. Он быстро написал:

3"2; 4"3

Во втором случае она слышала вот что:

1"2: 2"3

- Один больше двух, два больше трех. В третьем случае 2... 2. Между этими цифрами может быть только одно слово - "равно". Машина над этими сигналами могла бы биться тысячу лет и не установила бы никакой последовательности, тогда как разгадать их может даже ребенок, обладающий теле патической одаренностью.

II

Центральное здание Международной федерации астронавтики было окружено необыкновенным- садом. Здесь культивировались растения, привезенные астронавтами с других планет. Всякий, кто шел по дорожкам этого сада, безлюдного, странного, невольно уносился мыслью к тем мирам, откуда пришли побеги невиданной флоры.

Архитектура здания федерации была также непривычна для глаз - на прозрачных опорах, над ярусами ступеней покоилась вытянутая кровля из многослойной пластмассы. С широкого перепада рвался вверх, нависая над фронтоном, тонкий, как игла, серебристый планетолет.

Круглый зал Совета был погружен во тьму. Только перед каждым сидящим в кресле слабо светились узкие щиты с кнопками и крошечными телеэкранами для вызова справочных станций и библиотек.

Выступающие не вставали. Они включали передатчик и говорили с места.

Центральный экран передавал каждый их жест, каждое слово. Это сокращало драгоценное время работы.

Экран погас. В глубокой тишине послышалось металлическое шуршание, невнятный скрежет, затем слова:

"...антивещества на уничтожение разума... координаты девяносто второго... погибших".

Все подались вперед и с затаенным дыханием вслушивались в слова из бездны.

Еще некоторое время слышался слабый шорох, затем все стихло. Было ясно, что это случайная запись, обрывки каких-то фраз.

Вспыхнул экран, появилось узкое лицо Чарли. Он находился в Америке, в вычислительном центре.

- Все это очень приблизительно,- сказал он.- Что-то мешало им вести передачу.

Экран погас, снова послышался тихий шорох. Шорох сменился беспорядочным набором звуков, затем звуки отсеялись и прозвучали слова:

"В четыреста циклов ушло шестьдесят кораблей. Вернулось девять. В трех первых звездных поясах следов высшей жизни не обнаружено. С-12/44 средняя, царство пожирателей. Гигантские земноводные. Лоре кишит жизнью".

Некоторое время в зале царило молчание, потом прозвучали странные слова: "Остался один. Невыразимая тоска. Пять тысячелетий никто не мог оказать помощи нашей планете".

Звуки оборвались, снова появилось усталое лицо Чарли.

- Вот все,- сказал он.- Поясняю текст.