Путеводитель Автостопом по Млечному Пути (перевод Е.Щербатюка)   ::   Адамс Дуглас

А история того ужасного, бессмысленного четверга, его чрезвычайных последствий и того, как нерасторжимо они связаны с замечательной книгой, начиналась очень просто.

Она началась с дома.



Глава 1



1



Дом стоял на пологом склоне, на самом краю городка. Он стоял себе и смотрел вдаль, на широкие просторы фермерских полей Западной Англии. Ничем не примечательный дом, построенный около тридцати лет назад. Приземистый, угловатый, сложенный из кирпича, дом нес на своем фасаде четыре окна, таких размеров и пропорций, которые, в большей или меньшей степени, не могли порадовать глаз.

Единственным человеком, для которого дом имел какое-то значение, был Артур Дент, да и то потому, что ему довелось там жить. Он жил в доме около трех лет, все время после переезда из Лондона, вызванного наводимой большим городом нервозностью и раздражительностью. Артуру, как и дому, было около тридцати лет. Высокий, темноволосый, он никогда не пребывал в полном согласии с самим собой. Обычно его больше всего беспокоили вопросы людей о том, почему он выглядит таким обеспокоенным. Артур работал на местном радио, и всегда говорил друзьям, что это гораздо интереснее, чем они, наверное, думают. Друзья именно так и думали. Кстати, многие из них работали в рекламе.

В среду ночью прошел очень сильный дождь, улица стала мокрой и грязной, но утреннее солнце четверга ярко и ясно светило на дом Артура Дента потому, что делало это в последний раз.

Артура еще не известили в установленном порядке, что городской совет хочет снести дом и проложить на его месте шоссе.

2



Утром четверга, в восемь часов, Артур чувствовал себя не лучшим образом. Он проснулся, как в дурмане. Встал, словно оглушенный, побродил по комнате, открыл окно, увидел бульдозер, нашел свои шлепанцы и потащился в ванную умываться.

Пасту на щетку, — так. Почистил.

Зеркальце для бритья показывало в потолок. Он его повернул. На миг зеркальце отразило второй бульдозер в окне ванной. Повернутое правильно, оно отражало щетину. Сбрил щетину, умылся, вытерся и прошлепал на кухню, пожевать вкусненького.

Чайник, крышка, холодильник, молоко, кофе. Зевок.

Слово бульдозер поблуждало миг в сознании, в поисках, с чем бы соединиться. Бульдозер за кухонным окном был очень здоровым.

Артур уставился на него.

— Желтый, — подумал он и зашлепал назад, в спальню, чтобы одеться.

Проходя мимо ванной, остановился выпить большой стакан воды, потом еще один. Это подозрительно походило на похмелье. Откуда похмелье? Пил предыдущим вечером? Артур предположил, что, должно быть, пил. Блик в бритвенном зеркальце. «Желтый», — подумал Артур и потащился в спальню.

Он стоял и соображал. Пивная. О Господи, пивная. Смутно припомнилось, что был зол. Злился из-за чего-то, казавшегося важным. Говорил об этом что-то, и, наверное, очень долго, потому что самым ясным зрительным воспоминанием были стеклянные взгляды на лицах слушателей. Что-то о новой дороге, — это все, что удалось вспомнить. Ею занимались несколько месяцев, только, кажется, об этом никто не знал. Возмутительно. Артур глотнул воды. Все разрешится само собой, решил он. Никому дорога не нужна, у городского совета нет поддержки. Все образуется само по себе.

Господи, какое жуткое, однако, похмелье. Глянул на себя в зеркало платяного шкафа. Высунул язык. «Желтый», — подумал он. Слово желтый бродило в уме, подыскивая, к чему прилепиться.

Пятнадцатью секундами позже Артура в доме не было: он лежал перед большим желтым бульдозером, надвигавшимся на его садовую дорожку.

3



Мистер Л. Проссер был, как говорится, всего-навсего человеком. Другими словами, он представлял собою углеродную двуногую форму жизни, произошедшую от обезьяны. Точнее говоря, сорокалетнего, жирного, потрепанного работника городского совета.