Раб своей жажды   ::   Холланд Том

А потом, пока я смотрел на него, бабу изменился у меня на глазах. Чертовщина какая-то, но он вдруг словно превратился в солдата, полного самообладания и холодного рассудка. Следующие слова его прозвучали так, будто он отчитывал начальников штабов:

— Я просил бы вас, капитан Мурфилд, оценить сущность преданности, на которую может вдохновить Кали, потому что, вероятно, она будет вашим самым могучим врагом. Не осуждайте богиню только потому, что считаете ее отталкивающей и странной. Поклонение может быть не менее опасным, чем ружья ваших солдат. Помните, всего пятьдесят лет тому назад жрецы Кали в Ассаме еще приносили богине человеческие жертвы. Если бы вы, британцы, не присоединили к себе их королевство, эти жертвоприношения бытовали бы по сей день. А Каликшутру англичане так и не завоевали. Мы не можем знать, какие обычаи до сих пор бытуют там.

— Боже мой! — вскричал я, едва веря своим ушам. — Надеюсь, вы не имеете в виду… человеческие жертвоприношения.

Бабу покачал головой:

— Я ничего не говорю, — ответил он. — Ни один агент правительства не проникал вглубь этой области. Однако…

Голос его осекся. Он замолчал, глядя на статуэтку, на ее ожерелье из черепов и кроваво-красный язык.

— Вы спрашивали о связи между богиней и Каликшутрой, — проговорил он.

Я кивнул. Похоже, этот тип начинал мне нравиться, и я почувствовал, что он готов выложить что-то весьма горяченькое.

— Давайте же, — сказал я.

— Каликшутра, капитан Мурфилд, означает, в буквальном переводе, «земля Кали» [1] . И все же, — замедлил он свой рассказ, — я бы оскорбил свою религию, если бы сказал, что Каликшутра принадлежит только индусам, ибо и в других местах этой богине поклоняются как воздающему божеству, другу человека, матери всей вселенной…

— Но в Каликшутре? — спросил я.

— Но в Каликшутре… — Снова бабу прервал речь и пристально посмотрел на осклабившееся лицо статуэтки. — В Каликшутре ей поклоняются как королеве демонов. Шмашана Кали!

Эти слова он выговорил тихим шепотом, и только он произнес их, как комната вдруг будто потемнела, и в ней повеяло холодом.

— Кали Погребальных Костров, из рта которой кровь течет нескончаемым потоком и которая обитает среди огненных пристанищ мертвецов. — Здесь бабу проглотил слюну и заговорил на непонятном мне языке: — Ветала-панча-Виншати, — услышал я повторенное дважды, затем бабу снова сглотнул, и голос его умолк.

— Простите? — сказал старина Пампер, выдержав паузу приличия.

— Демоны, — кратко ответил бабу, — этими словами пользуются жители деревень предгорий. Старый санскритский термин. — Он вновь повернулся и взглянул на меня. — И они так боятся этих демонов, капитан, что селяне, живущие ниже Каликшутры, отказываются ездить по дороге, ведущей туда. Вот почему мы можем быть уверены, что люди, которых наш агент видел взбирающимися вверх по дороге, не местные, а чужаки.

Он остановился и назидательно помахал пальцем:

— Вы понимаете меня, капитан? Ни один из местных никогда не ступит на эту дорогу!

Воцарилась тишина, и Роулинсон повернулся ко мне, изучая меня взглядом.

— Вы оценили опасность? — угрюмо спросил он. — Мы не можем оставить русских в Каликшутре. Если они зацепятся в таком месте, черта с два их оттуда выкуришь. А если они там заложат базу… Она же будет на самой границе Британской Индии! Губительно, Мурфилд, смертоносно! Думаю, не стоит заострять на этом внимание…

— Действительно, не стоит, сэр.

— Мы хотим, чтобы вы вытурили этих русаков.

— Есть, сэр!

— Выступаете завтра. Через день за вами последует полковник Пакстон со своим полком.

— Есть, сэр. А сколько людей идет со мной?

— Десять. — У меня, наверное, был удивленный вид, потому что Роулинсон улыбнулся.