Расколотые небеса   ::   Ерпылев Андрей Юрьевич

 — Не знаю, как там задумали наверху, — он ткнул пальцем в мелко вибрирующий потолок пассажирско-грузового отсека, — но я такой информацией не располагаю. Да и парашютов, как видите, не припасено.

— С них станется выбросить нас и без парашютов, — проворчал с соседнего ряда приват-доцент Казанского университета Смоляченко. — Из соображений секретности… Вы умеете летать, коллега? — не очень галантно ткнул он локтем в бок сладко дремавшего на его плече соседа Никиту Михайловича.

— А? Что? — подхватился тот, спросонья яростно протирая почему-то не глаза, а очки. — Мы падаем?

— Побойтесь Бога! — возопил кто-то невидимый из-за груды багажа, разделяющего пары кресел. — Прекратите свои шуточки! И так страшно лететь после этого «Святогора»…

— Господа! — раздался голос академика Мендельсона, имевшего среди ученой братии, составлявшей костяк отдела, гораздо больший авторитет, чем «господин Воинов». — Время ночное, многие спят — нас всех повыдергивали из постелей, как вы знаете. Осталось лететь меньше часа — может быть, прибережете свой азарт для предстоящей работы? Александр Павлович! Почему вы молчите?

— Я думаю, Дмитрий Михайлович, вашего слова будет достаточно, — улыбнулся Александр.

И в самом деле — возникшая было перепалка улеглась мгновенно. Если с начальником номинальным еще было можно спорить (да что там «можно» — принято!), то корпоративная солидарность срабатывала лучше любой субординации.

«Дети. Сущие дети… — подумал офицер, поудобнее устраиваясь в кресле и снова закрывая глаза. — Прямо пионерлагерь какой-то…»

* * *



— Вы действительно считаете, что иного выхода нет? — академик Новоархангельский не знал, куда девать руки, и то комкал в руках край накомарника, то пытался стряхнуть несуществующую пылинку с камуфляжного плеча Бежецкого. — Может быть, все-таки подождать выздоровления Федорова?…

Александру, облаченному в штурмовой костюм высшей защиты, больше всего сейчас хотелось бы оказаться где-нибудь в ином месте. Например — по ту сторону «ворот», где, по последним замерам, условия были более чем комфортными — всего лишь минус пятнадцать при относительном безветрии. Какие-то десять метров в секунду во внимание принимать, право, не стоило. Тут же, на тридцатиградусной жаре, да еще под постоянными атаками неистребимого таежного гнуса несладко было и в обычной одежде, а в тяжеленном «Горыныче», специально модернизированном конторскими умельцами для условий повышенной радиации, — подавно.

«Еще минута, и я тут расплавлюсь, — думал офицер, чувствуя, как щекотные струйки скатываются по спине, несмотря на специальное „непотеющее“ белье, позаимствованное у космонавтов. — Или огонь начну изрыгать, почище того самого Горыныча… Как бы не просквозило на ветерке после такой сауны…»

Конечно же, идти в первый десант на неизведанные земли ему было совсем не обязательно. Более того, как начальнику экспедиции — невозможно. Но что делать, если командир десантников два дня назад растянул связку на ноге, прыгая с удочкой по скользким камням на берегу так и оставшейся безымянной «хариусной» речушки? Что с того, что напарником его по той памятной рыбалке был господин Воинов? Не на веревке же туда тянули спецназовца? Он же и в самом деле без ума от рыбной ловли…

И уж совсем ерундой были неудобства по сравнению с той бурей, которую обрушила на голову подчиненного баронесса. Не имей Александр за плечами закалки Советской армии с ее врожденным и классово-правильным презрением к политесам — впору было вынимать из кобуры табельный «вальтер» и ставить точку.