Рассказы вьючного ящика   ::   Тарутин Олег Аркадьевич

Бывает-не ел учтенец, не пил, а лампочка возьми да и потускней, скачком как-то. Но и тут понятно все учтенцу: жена, видать, где-то что-то приобрела, или ребенок-сорванец без разрешения на зрелище просочился. Ну так он с ними дома поговорит! С женой особенно, - самой бы надо на учет вставать с этакими-то запросами.

.. .Снуют учтенцы по улицам, тычут в кнопки. Ни забот, ни хлопот-автоматика! Только чем ближе к вечеру, тем тусклее лампочки на груди, не в пример уличным, осветительным.

Значит, домой пора. Еще ведь и поужинать надо у семейного дающего автомата.

А если у кого в лампочке останется кое-что или, наоборот, у кого перетратится - завтра будет учтено в берущем автомате.

Однако, как правило, у большинства остается. Вот, например, двое идут-семейная парочка. Оба-учтенцы, оба сдают. Вечер поздний, а у них у обоих "рубиновки" горят в полный накал. На что копят, спрашивается?

Жлобы несчастные!

Вот так. Спокойной ночи! Спокойной кнопки!

"Нравится вам такая постановка? Такая автоматика?" - спросил Вист.

"Да уж автоматика... Телемеханика. Нажал кнопку-вся спина мокрая,-скривился Вадим.-Нет уж, лучше, чтоб менее развито...

Мы как-нибудь по старинке! А скажите, Вист, отчего это все ваши планеты такие гнусные?

Такие, то есть, автоматизированные?"

"Почему же-все?-возразил Вист (чувствовалось, что ему по душе негодование собеседника).-Кроме этих двух, Механический Мозг я встретил еще лишь на одной из посещенных мною планет. Да и то, скажу вам, Вадим, пользовалась им весьма незначительная часть обитателей планеты. Так называемые словцы, или по-научному - литеразавры. Это люди,-пояснил Вист,-которые занимаются созданием письменных сводов информации, несколько схожих с теми, что заключены внутри моего ящика".

"Писатели? - догадался Вадим. - Только Кухлин, например, не писатель, а ученый, геолог".

"А Мишелей Дюма?" - с волнением поинтересовался Вист.

"Дюма-писатель",-успокоил его Вадим.

"А кто определял степень его писательского таланта? По какой шкале? Кто его проверял?"

"Жизнью он проверен. Временем. Это-для земного писателя единственная проверка. А шкалы для этого у нас никакой нет".

"Значит,-допытывался Вист,-о таланте и вкусе автора у вас судят только по его произведениям, я вас правильно понял?"

"Конечно".

"Но чтобы иметь суждение о произведении, надо же иметь само произведение, не так ли, Вадим?"

"Ну да, один пишет книгу, остальные читают и судят".

"Значит, писатель пишет, не получая предварительного разрешения? Без предварительного обследования? Не имея квитанции? Это вы имеете в виду, Вадим?"

"Что за постановка вопроса..."-пожал плечами Вадим.

"Выходит,-настырно докапывался Вист,на вашей счастливой планете истинный талант угадывается интуитивно, и более достойные всегда предпочитаются менее достойным?"

"Если бы так..." - не стал обманывать инопланетянина Вадим.

"Стало быть, может быть напечатана, например, вещь неталантливая, или безвкусная, или даже бездарная?"

"Может, дорогой, свободно может", - согласился Вадим.

"Ну тогда, - торжествующе заключил Вист,-на той самой планете с литеразаврами обстоит гораздо надежнее".

"Ну уж..."

"Вот вам и ну. Стоит у них там уникальная машина - Определитель таланта и вкуса - самых необходимых в литературном творчестве компонентов. Оценка производится по стобалльной системе. Правда, сто баллов - это оценка маловероятная, так сказать, потолок с огромным запасом. Но чем черт не шутит? Представьте теперь, что кто-то из тамошних жителей ощутил в себе творческий подъем, жжение-горение, желание донести до масс свои думы и чаяния, сокровенные свои жизненные наблюдения. Одним словом, почувствовал призвание, возжелал стать литеразавром.