Рассветный шквал   ::   Русанов Владислав

Вороные кони с мохнатыми гривами и короткими шеями, коричневые табарды с вышитыми оранжевыми языками пламени поверх вороненых кольчуг, полированные шишаки и крученые веревочные аксельбанты на левом плече каждого всадника.

Впереди отряда стремя в стремя мчались два молодых воина. Правый — с каштановой бородкой на юном лице — в нетерпении горячил скакуна шпорами, поигрывая мечом-полутораручником. Левый, в презрении к врагам не надевший ни шлема, ни даже подшлемника на гладко выбритый череп, сжимал в руке отзвучавший только что рог. Отставший на полкорпуса знаменосец нес вслед за ними штандарт — ярко-оранжевые полосы пламени на коричневом поле — цвета Трегетрена.

Теперь соотношение сил сменилось явно не в пользу перворожденных, но они даже не попытались спастись бегством. С отчаянием обреченных сиды выжали все, что могли, из своих коней и настигли Властомира. Вновь засвистели дротики. В ответ ударили копья веселинов, а потом заработали мечи.

— Марух, салэх! Сдохни, мразь! — Презрение и ненависть звучали в этом крике, бившемся над кровавой круговертью сечи, словно черный коршун. — Баас салэх!! Смерть мрази!!

С ним сливалось почти не произносимое имя предводителя сидов:

— Мак Дабхт! Мак Дабхт!

Люди рубились молча. Только хрипели в тесном, насколько позволяла конная схватка, кругу, защищая своими телами короля. И гибли один за другим, успевая все же разменять свою жизнь на одну-две жизни врагов.

Убившая земледельца сида потянулась за самострелом. Вытащила его из петли, зацепила крюком за переднюю луку и резким наклоном корпуса назад взвела. Вложила бельт в желобок и, продолжая скакать чуть в стороне от главной свалки, выцелила Властомира. Щелчок тетивы. Посвист и вязкое чмоканье. Стрела пробила грудь некстати вывернувшегося сбоку гвардейца. Воительница выругалась и потянулась за второй стрелой.

В это время трейги ударили по перворожденным с тыла. Умело и беспощадно. Полутораручник рассекал ветер и тела, кружась в крепкой руке. Бритоголовый, бросив в пашню рог, выхватил устрашающих размеров секиру и крушил ею направо и налево.

Лязг стали, хруст разрубаемых костей и крики сражающихся летели к небесному своду. Боевые кони, озверев от запаха свежепролитой крови, подобно диким зверям вцеплялись в шеи, бока друг друга, хватали зубами и сбрасывали с седел всадников.

Мак Дабхт был опытным воином и, когда пелена ярости, застилающая его взор, спала, верно оценил шансы на победу своего отряда. А точнее, понял, что таковых у него нет. Управляя конем одними коленями, он выхватил изящный серебряный рог, намереваясь подать сигнал к отступлению.

Не успел ярл поднести к губам мундштук, как вырвавшийся сбоку из свалки веселин с утробным рыком ударил его копьем в лицо. Узкое жало наконечника скользнуло по лбу и, оставив глубокую кровоточащую борозду, сорвало с вождя перворожденных шлем. Хлынувшая на глаза кровь вынудила сида схватиться левой рукой за лицо. Пока он пытался стереть горячую алую влагу, налетевший сбоку трейг шипастой палицей перебил сиду предплечье. Сила удара бросила Мак Дабхта на круп коню. Рог, выпавший из бессильно разжавшихся пальцев, полетел под кованые копыта.

Крик радости вырвался из людских глоток.

— Уходи, феанн! — Бок о бок с конем ярла воин-сид держал в каждой руке по мечу, и голубовато-серые блестящие клинки ткали в холодном воздухе смертельную вязь. Совершенно седые волосы развевались, рот исказился в крике: — Беги, феанн!!!

Косой удар рассек трейгу, вооруженному палицей, горло. Он забулькал, захрипел и свалился, заливая кровью распаханную жирную землю. Светло-серый конь сида грудью врезался в бок гнедого рослого скакуна, несшего на спине заросшего бородой до глаз веселина. Отбросил его в сторону.