Ратибор Новгородец ( Богатырская застава)   ::   Нуждаев Александр

Видение словно заволоклось туманом… а затем странный старичок вышел на полянку! Теперь он был вполне настоящим, только росточком новгородцу по пояс да с зеленой бородой, сильно смахивающей на древесный мох. Да, вот что еще — у старичка были мохнатые уши, навроде как у медвежонка, и этими ушами он весьма потешно двигал.

— Гой еси, лесной хозяин, — несмело сказал Ратибор и поклонился, сняв шапку. Хоть и не видал своего тезку-лешего ни разу, да по повадке его кто хошь признает. — Не холодно ли тебе, дедушко? — спросил он тут же, снимая плащ — старичок был мокр с ног до головы, а с зеленой бороды и вовсе капли падали.

Старичок как-то странно посмотрел на юношу, но тоже поклонился — так, едва-едва, как и должен старший младшего приветствовать.

— Здрав буди, человече, — проскрипел он наконец. — За заботу благодарю, только ни к чему мне твоя одежа. Пока лес мой не высохнет, и я мокрым буду, так уж боги установили. А что тебе здесь понадобилось, куда путь держишь?

— За Жар-птицей, дедушко. Князя Владимира люди говорили, что где-то здесь она.

Старичок нахмурился, пошевелил густыми зелеными усами.

— Здесь, здесь, в моем лесу. Только это ведь не простая курица, чтобы вот так идти и ловить. Почто она князю понадобилась? Ожаднел без меры?

— Князю она и не надобна, — попробовал разъяснить Ратибор. — Он о порядке печется, а волхв Белоян говорил, что из-за Жар-птицы никак зима не наступит и дороги не установятся.

Лесной хозяин вздохнул — по лесу зашелестели последние листья, подул ветер.

— Белоян, Белоян… Помню его, как не помнить… Белояна все лешие знают, да и не одни они. Много он по свету рыскал, все мудрости искал, и, говорят, нашел-таки… Но то волхв, а то князь, а тебе-то, дуралей молодой, зачем Жар-птица? Перед девками хвастаться?

На «молодого дуралея» Ратибор обиделся.

— А мне она затем надобна, — гордо сказал он, — чтобы в дружину княжью взяли. Богатырем хочу быть.

Старик смерил собеседника цепким взглядом с головы до ног и тихонько рассмеялся.

— Не будет из тебя богатыря, верно говорю. Первое — статью не вышел, второе — из леса не вышел, и без моего позволения не выйдешь.

Странное что-то говорит… Какое из леса не вышел, когда, считай, и не входил? Ратибор огляделся по сторонам. Дорога пропала бесследно, кругом был глухой лес и даже конь исчез, видимо, оставшись возле дороги.

Лесовик развеселился. В тон его смеху скрипели по всему лесу сучья.

— А как ты крутился-то по поляне-то! Завести ведь можно и на одном месте, вот забава-то, вот потеха-то!

— Дедушко, — попросил Ратибор. — Отпусти меня. Я лесу отродясь зла не делал.

— Так и я на тебя зла не держу. Просто скучно мне здесь. Один я, — старик-лесовик поднял кустистые брови, состроив до того грустное и в то же время потешное лицо, что новгородец не удержался от улыбки. — Ни лешачихи у меня нет, ни лешонка хоть паршивенького. Скучно. С медведями разве поговоришь? Все разговоры об одном — мед, да малина, да муравьи. О волках и не говорю — молчуны, без волколачьего позволения слова не вымолвят. А ты мне вместо внучка будешь… Ну да ладно, выпущу тебя из леса, только на прощаньице давай поборемся, кровь по жилочкам разгоним, а?

Выглядел лесной хозяин вовсе безобидным, но Ратибора это не обманывало — он хорошо знал, каково бороться с лешим. Сам, ясное дело, ни разу не пробовал, а вот охотник один знакомый рассказывал: леший на вид-то хлипкий, а сила в нем немереная, потому как ему лес помогает.

— Да как же я с тобой бороться буду, дедушко? У меня только руки, ноги… ну вот голова еще… а с тобой вся сила лесная, здешняя и нездешняя! Тебе меня побороть — что медведю лягушку раздавить, никакой потехи не выйдет!

Старичок заулыбался — похвала пришлась по душе.

— Ну коли не хочешь бороться, давай в кости сыграем? Выиграешь — не только отпущу с миром, а и наведу на Жар-птицу и в руки тебе отдам, только сумей взять.