Рецидивист (Тюремная пташка)   ::   Воннегут Курт

x x x

Итак, началась в октябре забастовка, и Александр сразу угадал, как нужно действовать, хотя никогда прежде со стачками дела иметь не приходилось. Гарвард был далеко, все равно как за тридевять земель. Да и все, чему его там учили, без пользы оказалось, когда надо, чтобы завод снова заработал. Вот агентство "Пинкертон" знает, как этого добиться, и полиция знает, и, может, еще Национальная гвардия *. Папаша с братом рта раскрыть не успели, как Александр уж догадался, что они сейчас скажут: страна большая, много найдется таких, кого нужда заставит за любые деньги работать. Тут папа с братом именно это и говорят, а Александр еще кое-что насчет деловой жизни усваивает: есть такие компании - они часто за профсоюзы себя выдают,- которые этим вот и занимаются, рабочих набирают в подобных случаях.

/* Отряды из гражданского населения, собираемые в случае необходимости для подавления уличных беспорядков и т.п.; финансируются и экипируются губернаторами штатов./

К концу ноября из заводских труб снова повалил дым. А у бастовавших денег совсем не осталось - ни на хлеб, ни за жилье платить и отопление. На триста миль вокруг каждому промышленнику был послан список фамилий, чтобы упомянутых в нем не принимали на работу: смутьяны, хлопот не оберешься. А лидера их, Колина Джервиса, посадили, и он ждал судебного разбирательства по сфабрикованному делу об убийстве.

x x x

Пятнадцатого декабря жена Колина Джервиса (все ее называли просто - Мать) во главе депутации из двадцати других жен стачечников явилась к проходной завода и попросила Дэниела Маккоуна выйти к ним. Он вместо себя послал Александра и записку написал, которую Александр сумел огласить, даже ни разу не запнувшись. Говорилось в записке, что Дэниел Маккоун - человек очень занятый, нет у него времени беседы вести с людьми, которые больше не имеют никакого отношения к компании "Кайахога. Сталь и мосты". Они, видно, что-то спутали, тут производство, а не богадельня. Пусть, дескать, в церковь сходят или в полицейский участок, там им дадут список разных организаций, куда и подобает обращаться за помощью, если им помощь нужна и если заслужили, чтобы помощь им оказывали, или думают, что заслужили.

Мать Джервис говорит Александру: "Я проще выражу, зачем пришли, я прямо говорю - бастующие обратно на работу хотят вернуться, на любых условиях. Их теперь чуть не всех из домов выселяют, и деваться им некуда".

- Вы меня извините, - Александр говорит, - я только могу снова отцовскую записку вам прочитать, если хотите, а больше ничего.

Много лет спустя Александр Маккоун признавался, что тогда разговор с депутацией этой на него никак не подействовал. Наоборот, признавался он, ему даже очень было приятно ощущать себя такой исправной "м-м-машиной".

x x x

А тут вдруг офицер из полиции появляется, капитан. И предупреждает женщин, что они нарушают закон, потому что запрещено собираться толпой - транспорту мешают и создают угрозу общественному спокойствию. Говорит: немедленно разойтись, требую именем закона.

Они и разошлись. Потянулись через большой пустырь перед проходной. Завод так построили, чтобы своим фасадом он напоминал просвещенным людям о площади Сан-Марко в Венеции. Заводская башня с часами была точной, только наполовину уменьшенной, копией знаменитой звонницы на Сан-Марко.

Вот с площадки на этой-то звоннице Александр с отцом и братом смотрели в рождественское утро, как происходила Бойня на Кайахоге. У каждого был собственный бинокль. А также собственный маленький пистолет.

Колоколов на звоннице не повесили. А на пустыре перед нею не открыли ни кафе, ни магазинчиков. Архитектор подошел к обустройству пустыря очень по-деловому. Там нашлось место для повозок, колясок и вагонов конки, так и сновавших туда-сюда.