Авантюрист   ::   Шведов Сергей

Хлопот меньше. Но игра штука азартная, и я вошел в положение Виталия Алексеевича, тем более что два других партнера Веневитинова поддержали, заверив, что данная вещица стоит, пожалуй, больше суммы, скопившейся в банке. Я не стал спорить. Ибо в ту ночь мне везло, а Веневитинов крупно проигрался, и было бы неприлично лишать его последнего шанса.

Фамилия перекупщика была Шагинян, поэтому, сидя за столиком уличного кафе, я высматривал лицо кавказской национальности, благо подобных лиц в столице нашей Родины немало, но, увы, ни одно из них не удостоило меня своим вниманием. Зато когда мое терпение готово было лопнуть уже окончательно и бесповоротно, ко мне подошел человек самой что ни на есть рязанской наружности и выше средних лет, довольно упитанный и с сильно облысевшей головой. Но за толстыми линзами очков прятались очень цепкие и жесткие глаза. Я уловил это сразу, хотя мой новый знакомый тут же их отвел, заинтересовавшись окрестностями, которые облагородили две девицы примечательных форм и умопомрачительной окраски. Впрочем, Шагиняна, кажется, интересовали не девочки.

— Я же не урановую руду вам предлагаю.

— Вы Феликс Строганов? — спросил Шагинян, никак не реагируя на мое замечание.

— Да. Ваш номер телефона мне дал Виталий Алексеевич Веневитинов. Вы будете покупать солонку?

— Деньги при мне, — почти беззвучно прошелестел он тонкими бесцветными губами. — Десять тысяч.

Я хотел было поторговаться, но потом передумал. Будь этот человек истинным армянином, мы бы с ним выпили сейчас вина, поговорили бы о женщинах. В общем, хорошо бы провели время. А потом либо я уступил бы ему тысячу долларов, либо он мне из дружеского расположения. И в игре, и в торге главное процесс, а вовсе не результат. Во всяком случае, для меня. Лжеармянин долго обнюхивал предложенного мною тигра, именно обнюхивал, другого слова я не подберу. Потом изучал предмет через лупу, словно перед ним часовой механизм, а не довольно крупная вещь, пусть и золотая. Я, честно говоря, думал, что он будет пробовать золото на зуб, но от последнего Шагинян все-таки воздержался.

— Десять тысяч, — зациклился на уже известной мне цифре перекупщик. — И ни цента больше. Деньги плачу сразу, но после этого, молодой человек, вы должны навсегда забыть и Шагиняна, и номер его телефона.

— Клянусь, — искренне заверил я, поскольку не испытывал к своему визави ни малейшей симпатии, а посему и не рассчитывал на продолжение знакомства.

Шагинян осторожно раскрыл лежащий на коленях чемоданчик. Теперь уже я на всякий случай осмотрелся по сторонам. Деньги мне предстояло получить солидные, а в нашей замечательной стране в последнее время развелось столько хулиганов, что человек с куда меньшей суммой в кармане не может чувствовать себя в безопасности. Впрочем, никто на нас с Шагиняном внимания не обращал. Озабоченный московский люд пылил мимо по своим делам, а несколько ленивых посетителей, прячась от жары под синим тентом, медленно потягивали прохладительные напитки, не замечая сделки века, которая вершилась рядом. Соседние с нами столики и вовсе были пусты. Так что я без всякого стеснения протянул руку за целлофановым пакетом, в котором смирно покоились зеленые. На машину, остановившуюся на обочине, я не обратил никакого внимания и только по перекошенному лицу Шагиняна вдруг осознал, что происходит нечто из ряда вон выходящее. А уж потом услышал треск, очень напоминающий выстрелы из автоматического оружия.

Две дырки, появившиеся на белой рубахе Шагиняна в районе груди, очень наглядно подтвердили мои подозрения.