Рука Фатимы   ::   Вульф Франциска

– Послушайся коллег, Беа, – мягко подхватил Томас, – и не волнуйся, мы справимся и без тебя. Нам все равно пора привыкать к мысли, что ты скоро выпадешь из нашей компании на три года.

Ну вот, Томаса понесло – жаждет, как видно, ухватить все дополнительные дежурства.

– Что ж, хотите от меня избавиться – пеняйте на себя! – Она поднялась, поставила чашку в мойку. Там уже скопилось немало грязной посуды – кому-то сегодня ночью придется ее мыть. – Удачного вам дежурства! – И скрылась в раздевалке.

Беатриче припарковала машину, когда часы показывали больше половины восьмого. В гамбургском квартале Винтерхуде, рядом с Альстером, где она жила, узкие улочки были застроены в девятнадцатом столетии. Тогда еще не думали об автомобилях и гаражах – и сейчас места для парковки нарасхват, за них идет ожесточенная борьба.

По вечерам, возвращаясь с работы, Беатриче по нескольку раз объезжала близлежащие кварталы в поисках необходимого кусочка асфальта хотя бы в двух улицах от своего дома – здания в стиле «модерн». Здесь, на четвертом этаже, у нее собственная просторная квартира. Сегодня повезло: прямо у подъезда – свободное пространство, будто специально для нее зарезервировали.

Может быть, это как раз ее день, а она не знает… Взяла сумку с соседнего сиденья и выбралась из машины. Не успела от нее отойти, как заметила в освещенном проеме лестничной клетки мужскую фигуру. Лица не видела, но сразу узнала – Маркус!

В панике Беатриче стала судорожно соображать, не сесть ли обратно в машину: возможно, он ее не заметил… Нет, слишком поздно, уже машет ей рукой. В нерешительности она обошла автомобиль, пересекла узкий тротуар и медленно поднялась по ступенькам к входной двери.

– Привет, Беатриче! – Маркус взял ее за руку и расцеловал в обе щеки.

Ему часто приходилось бывать по делам во Франции, вот он и привез оттуда такую манеру приветствовать друзей. Ей она не очень нравилась – казалась какой-то фальшивой.

– Добрый вечер! Мы разве договаривались о встрече? – И сделала гримаску.

Что-то она не припоминает, чтобы они уславливались на сегодня, а ведь память у нее хорошая.

– Да ты не мучайся угрызениями совести, не стоит. Я ненадолго, решил заглянуть просто так – узнать, как у тебя дела. – Он провел рукой по светлым, мягким, негустым волосам, переминаясь с ноги на ногу. – Но если ты против…

– Нет-нет, заходи, я рада.

И в тот же момент разозлилась на себя: почему бы не сказать как есть – она жутко устала и не хочет никого видеть. Маркус не обиделся бы – ведь он не воображал, что в любое время дня и ночи является для нее желанным гостем.

– Как поздно ты возвращаешься с работы! – Он поднимался вслед за ней на четвертый этаж. – Твоя смена ведь заканчивается в половине пятого…

– Вообще-то да. – Пока что она довольно легко поднимается по крутым ступеням, но через несколько недель наверняка будет иначе. – Совещание в рентгенологии затянулось. Потом еще два срочных больных на «скорой». Не подводить же коллег.

Она открыла дверь, сбросила туфли, небрежно швырнула пальто на спинку стула. Ну а Маркус аккуратно свернул плащ, спокойно положил поверх пальто Беатриче и тоже снял обувь. Он всегда носил дорогую итальянскую обувь и умудрялся сохранять ее в такой чистоте, будто она никогда не соприкасалась с гамбургским асфальтом. Но Беатриче-то знала – он тщательно ухаживает за своими ботинками, ежедневно полирует до зеркального блеска.

– Ты ужинал? – поинтересовалась она уже с кухни.

Говорила через плечо, стараясь не замечать, как педантично он устанавливает ее туфли рядом со своими – носок к носку. Маркус вечно убирал за ней, в том числе и поэтому год назад она порвала с ним. Конечно, все произошло мирно.