Руническая магия   ::   Мотегью Роудс Джеймс

По дороге домой миссис Секретарь сказала:

- Я надеюсь, что этому ужасному человеку не удастся узнать, что отзыв на его тезисы писал мистер Даннинг.

- Не думаю, чтобы ему это удалось, отозвался Секретарь. Дело это конфиденциальное, и ни Даннинг, ни один из нас об этом говорить не будет. Карсвелл вряд ли узнает его имя, поскольку Даннинг ничего не публиковал по этой теме. Единственная опасность может возникнуть, если Карсвеллу придет в голову мысль спросить сотрудников Британского музея, кто чаще всего заказывает книги и манускрипты по алхимии. Не могу же я запретить им говорить о Даннинге! И если Карсвелл спросит, то наверняка получит исчерпывающий ответ. Будем надеяться, что он не додумается до этого.

Но мистер Карсвелл оказался умным человеком.

Это был пролог.

Однажды вечером на той же неделе мистер Эдвард Даннинг возвращался домой из Британского музея, где проводил исследования, в свой комфортабельный дом в пригороде Лондона, в котором жил в полном одиночестве. В услужении у него были две прекрасных женщины, которых он знал уже очень давно. Более нам совершенно нечего о нем сказать, а потому последуем лучше за ним домой.

На поезде он доехал до станции, где ему предстояло сесть на трамвай и проехать еще пару миль до дома. Трамвайная остановка была в трехстах ярдах от входной двери особняка мистера Даннинга. Он уже и так много работал в тот день, да и свет в трамвае был слишком слабым, так что мистеру Даннингу оставалось только сидеть и рассматривать рекламные объявления, наклеенные на трамвайные стекла. Эти объявления довольно часто были объектом пристального внимания во стороны мистера Даннинга, и теперь, не считая, конечно, аргументированного диалога между мистером Ламплуа и клиникой знаменитого Королевского колледжа о Жаропонижающем, ничто не могло возбудить его интерес. Хотя нет, я не прав дальний конец трамвая был слабо освещен, и мистер Даннинг никак не мог разглядеть, что же написано там на рекламе в углу. Он видел только голубые буквы на желтом фоне и мог прочесть лишь одно имя Джон Харрингтон и какую-то дату. Может быть, в другое время ему и не пришло бы в голову стараться прочесть надпись, но поскольку трамвай был пуст, а любопытство его разгорелось, мистер Даннинг ерзал по сидению до тех пор, пока не смог наконец все ясно разобрать. И был вознагражден за свою настойчивость. Это не была обычная реклама. На ней было написано следующее:

В память о Джоне Харрингтоне, члене Лондонского археологического общества, Лаурелс, Эшбрук. Умер 18 сентября 1889 года после трехмесячной отсрочки.

Трамвай остановился. Мистер Даннинг был так увлечен чтением надписи, что кондуктору пришлось окликнуть его.

- Прошу прощения, сказал мистер Даннинг. Я загляделся на эту рекламу. Она очень странна, вам не кажется?

Кондуктор внимательно прочел объявление.

- Честное слово, проговорил он, я никогда не видел этой надписи раньше. Ведь это трамвай! Что за странные шутки!

Он достал тряпку и попытался стереть надпись но безуспешно.

Надпись не стиралась ни с той, ни с другой стороны стекла.

- Нет, заявил он возвращаясь, надпись невозможно удалить. Мне кажется, сэр, что буквы вплавлены в стекло, хотя и не понимаю, каким это образом можно такое сотворить. Что вы думаете об этом, сэр?

Мистер Даннинг осмотрел надпись и даже потер ее перчаткой. Он был вынужден согласиться с кондуктором.

- А кто отвечает за эти рекламные объявления и дает разрешение на их размещение? Мне бы хотелось, чтобы вы это узнали. А сейчас я запишу себе эти слова.

В этот момент раздался голос вагоновожатого:

- Мы опаздываем, Джордж. Поторапливайтесь.

- Хорошо, хорошо. Но все-таки поди сюда и посмотри, что у нас со стеклом.

- Что там еще такое? недовольно пробурчал водитель.