Рыцарь-маг   ::   Ковальчук Игорь

Потянув за собой друида, Дик шагнул на берег ручья – и едва не сбил с ног Серпиану, нагнувшуюся над водой. В последний момент, обернувшись змеей, девушка метнулась в сторону и раздраженно свернулась тугой пружиной, словно кобра, готовящаяся укусить. Корнуоллец машинально отпрянул.

– Тише. – Он поднял руки. – Тише, это я...

Лицо у королевского телохранителя было растерянное – поняв, на что способен источник, он решил, будто теперь чувствует все, что происходит на «его территории». Но почему же тогда не почувствовал, куда перемещается?

Серпиана поднялась с земли, оправляя одежду. Она хмурилась.

– Неудивительно, – ответила она, должно быть, услышав его мысли. – Ни на меня, ни на моих родичей никакая твоя магия не окажет воздействия.

– Да? Почему?

– Я тебе потом объясню... Так что же? Вы наигрались? Теперь можно приставить вас к работе? Я не собираюсь сама таскать бочонки.

– Правильно, я тебе и не позволю. Трагерн, берись вот за тот бочонок. Ничего, ничего... Отправишься с нами. – Дик ненадолго задумался. – Неплохо бы как-то дать знать Элдли, чтоб он добирался до галеры.



Глава 5

В течение следующих дней настроение Стефана Турнхама все больше и больше портилось. Обстоятельный рассказ молодого оруженосца, привезенного рыцарем Уэбо, расставил все точки над «i», и первого же посланника коварного императора Комнина графу захотелось выкинуть за борт. Но он сдержался, выслушал грека с вежливой улыбкой, от которой судорогой сводило скулы, и отправил восвояси с прежним ответом – «нет».

А уже через день стало ясно, что привезенные три бочонка с водой – это, конечно, прекрасно, но очень уж мало. На галере было пятнадцать банок, на каждой из которых сидели по двое гребцов, то есть шестьдесят человек на смену. Всех их надо было поить. И даже если судьба гребцов – по большей части пленников, почти рабов – рыцарей почти не занимала, то о двух знатных дамах, их придворных и, конечно, о самих себе следовало непременно позаботиться. Но солдаты императора быстро возвели вдоль берега укрепления, невысокие, но превратившиеся в серьезное препятствие для возможной высадки на берег. Это было настолько очевидно, что Турнхам даже не предлагал кому-нибудь попробовать.

На посланцев императора все смотрели злобно. Какая видимость мира – никого уже не обманывали изысканные подачки внучатого племянника византийского базилевса, только раздражали. Упрямый кипрский правитель, возможно, еще на что-то надеялся, демонстрируя фальшивое гостеприимство.

– Должно быть, считает, что, когда наше положение станет совсем уже безвыходным, мы предпочтем сделать вид, что поверили, – предположил Этьен де Мони.

– Это все равно что сдаться в плен, – возразил Дик, уверенный, что его не оборвут.

– Что ты предлагаешь, Уэбо? – Турнхам говорил раздраженно, но лишь потому, что и сам не знал, что делать.

– В бухте становится опасно. – Уже не раз Дик ловил отзвуки мыслей киприотов, работающих на берегу, что вот достроят они – и можно будет захватить эту назойливую галеру и получить обещанную награду. – Я думаю, ее надо покинуть.

– О чем ты говоришь? Ты ведь знаешь, что происходит в этой части Средиземного моря? В бухте куда безопасней.

– Бухта нас не спасет. Если местный император соберется захватывать корабль, станет по-настоящему опасно.

– Да с чего ты взял, что он еще раз на это решится?

– Обратите внимание, милорд. – Дик показал на берег. Меж деревьев суетились люди в серой и коричневой одежде, тащили бревна, камни. – Смотрите, что они делают.

– И что же? – Стефан Турнхам, несколько близорукий, прищурился.

– Они разбирают прибрежные лачуги. Камни и дерево идут на возведение этого вала вдоль берега.