Рыло во тьме   ::   Говард Роберт Эрвин

Конан напряг все свои мускулы, но чувствовал, что левое предплечье понемногу отводится назад так, что вытянутые челюсти все больше приближались к его лицу.

В полумраке эти двое топтались и метались из стороны в сторону как партнеры в каком-то гротескном танце. Конан нащупывал свой кинжал, а демон все ближе подводил свои клыки. Конан сообразил, что его пояс, должно быть, съехал и поэтому до кинжала не дотянуться. Он почувствовал, что даже его титанические силы убывают, как вдруг что-то холодное втолкнулось в его ищущую правую руку. Это была рукоятка меча, который подобрала Диана и теперь сунула ему.

Конан отвел назад правую руку, пока не почувствовал, что кончик меча уткнулся в тело его противника. И тогда он воткнул меч. Кожа чудовища, казалось, была неестественной прочности, но могучий толчок вогнал лезвие по назначению. Чавкая в спазмах своими челюстями, создание издало животный рев.

Конан колол снова и снова, но волосатое животное, казалось, даже не чувствует укусов стали. Демонические руки стянулись вокруг Конана в еще более тесном, ломающем кости объятии. Челюсти с зубами как резцы все больше приближались к его лицу. Еще большее количество звеньев его кольчуги разъединилось с музыкальным звоном. Грубые лапы рвали его рубаху и прорвали кровавые борозды на его покрытой потом спине. Липкая жидкость из ран чудовища, которая не была похожа ни на какую нормальную кровь, сбегала впереди по одежде Конана.

Наконец, соединив ноги и упершись ими в живот чудовища со всей оставшейся в нем силой, Конан вырвался. Пошатываясь, он встал на ноги и кровь капала с него. Когда демон опять затопал в его сторону, размахивая своими обезьяньими лапами, готовясь опять обхватить его, Конан, взявшись за рукоятку меча обеими руками, отчаянной дугой размахнулся мечом. Клинок вонзился в шею чудовища и наполовину рассек ее. Могучий удар обезглавил бы двух или трех противников-людей сразу, но ткани демона были прочнее чем у простых смертных.

Демон, шатаясь, завалился назад и упал на пол. Когда Конан стоял, тяжело дыша, с клинком, с которого капало, Диана обхватила руками его шею.

— Я так рада… я молилась, чтобы Иштар послала тебя…

— Ну, ну, — сказал Конан, успокаивая девушку грубыми ласками. — Я может и выгляжу готовым к могиле, но я все еще могу…

Он прервался, широко раскрыв глаза. Мертвое чудовище поднялось и его уродливая голова закачалась на наполовину перерубленной шее. Оно шаткой походкой направилось к двери, споткнулось о тело все еще лежавшей в обмороке служанки-негритянки и побрело в ночь.

— Кром и Митра! — выдохнул Конан. Оттолкнув девушку в сторону, он проворчал: — Потом, потом! Ты хорошая девушка, но я должен проследить за этой тварью. Это тот самый демон ночи, о котором ходят разговоры, и, клянусь Кромом, я узнаю откуда он приходит!

Он пошатываясь вышел и обнаружил, что его конь исчез. Длина поводьев, идущих к привязному кольцу, говорила о том, что животное порвало привязь в панике при появлении демона.

Через некоторое время Конан снова очутился на площади. Когда он пробивал себе путь сквозь толпу, которая уже ревела от волнения, он увидел, что чудовище зашаталось и упало перед высоким кордофским колдуном из свиты Тутмеса. В своей агонии оно положило голову у ног чародея.

Крики гнева раздались из толпы, которая узнала в этом чудовище демона, который на протяжении многих лет наводил ужас на Мероэ время от времени. Хотя стража по-прежнему пыталась силой удержать свободное пространство вокруг столба пыток, с боков и сзади тянулись руки чтобы повалить Муру. В поднявшемся реве замешательства Конан услышал обрывки фраз: «Убейте его! Он хозяин демона! Убейте его!»

Внезапно наступила тишина. На открытом пространстве вдруг появился Эджир; его бритая голова была раскрашена в виде черепа.