Рыжий, Красный и человек опасный (Сказка-быль)   ::   Абрамов Сергей

- Ты, Кузьмич, или играй, или иди домой и шути со своей старухой, обозлился Витька, - а нам с тобой шутить некогда.

Петр Кузьмич снова взглянул на стол и ужаснулся: пятнистую доминошную змею замыкала все та же костяшка "шесть - один", хотя он голову на отсечение мог дать, что брал не ее, а "пять - три".

- Надо ж, наваждение какое, - заискивающе улыбнулся он, забрал проклятую костяшку, сунул ее для верности в кармашек тенниски, внимательно выбрал "пять - три", еще раз посмотрел: то ли выбрал? Убедился, тихонечко на стол положил. - Нате.

- Ну, дед, - заорал Витька, - я так не играю! - Он швырнул свои костяшки на стол и поднялся. - Клоун несчастный!

В другой раз Петр Кузьмич непременно обиделся бы за "клоуна" и не спустил бы нахалу оскорбительных слов, но сейчас у него прямо сердце останавливаться начало и пот холодный прошиб: на столе, поблескивая семью белыми точками, лежала костяшка "шесть - один".

- Братцы! - закричал Петр Кузьмич. - Я не нарочно. Я ее, проклятую, в карман спрятал.

Он выхватил из нагрудного кармана спрятанную костяшку и показал партнерам.

- Ты бы ее лучше на стол положил, - сурово сказал Павел Филиппович, а тихий Сомов только головой покачал.

Петр Кузьмич посмотрел и тихо застонал: это была та самая, нужная "пять - три".

- Братцы, - сказал Петр Кузьмич, - тут какая-то чертовщина. Я же точно выбираю "пять - три", а получается "шесть - один".

- Может, у тебя жар? - предположил Витька.

- Нету у меня жара и не было никогда... Братцы, да не шучу же я, простонал Петр Кузьмич. - Сами проверьте...

- И проверим, - сказал Павел Филлипович. - Сядь, Виктор.

Витька сел со скептической улыбкой, подобрал брошенные кости. Петр Кузьмич раскрыл ладошку, протянул ее партнерам.

- Вот смотрите: беру "пять - три". Так?

- Так, - согласились партнеры.

- И кладу ее на стол. Так?

- Так. - Партнеры опять не возражали.

- И что получается?

- Хорошо получается, - сказал Павел Филиппович.

И он был прав: змейку замыкала неуловимая прежде костяшка "пять - три".

- Ну, Кузьмич, - протянул Витька, - ну, клоун...

И опять-таки Петр Кузьмич не ответил дерзкому, потому что был посрамлен, полностью посрамлен.

- Ладно, - сказал Павел Филиппович, - замнем для ясности. Я на твои "пять - три" положу свои "три - два". - Замахнулся и замер, не донеся руку до стола...

На столе вместо всеми замеченной костяшки "пять - три" лежала пресловутая "шеть - один".

- Опять твои штучки, Кузьмич? - ехидно спросил Витька, но его оборвал Павел Филиппович:

- Помолчи, сопляк. Я же смотрел: Кузьмич не шевельнулся. И костяшка нужная была. Тут что-то не так.

И даже молчаливый Сомов раскрыл рот.

- Ага, - сказал он, - я тоже видел.

- Вот что, - решил Павел Филиппович, - ставим опыт. Кузьмич, бери костяшку.

Кузьмич забрал злосчастную костяшку.

- А теперь давай сюда "пять - три".

Кузьмич безропотно послушался.

- Все видите? - спросил Павел Филиппович и показал публике "пять три". - Вот я ее кладу, и мы все с нее глаз не спускаем...

Четыре пары глаз гипнотизировали костяшку, и Павел Филиппович аккуратно приложил к ней нужную "три - два". Все было в порядке.

- Теперь я слежу за Кузьмичом, - продолжал Павел Филиппович, - а ты, Витька, клади свою, не медли. Ну?

Витька замахнулся было, чтобы грохнуть об стол рукой, но тихий Сомов вдруг вякнул:

- Стой!

Витька изучал только что свои кости. Павел Филиппович гипнотизировал перепуганного Кузьмича, а Сомову заданий не поступало, и он все время смотрел на стол. И первым заметил неладное. На столе вместо "пять - три" лежала все та же "шесть - один", которая должна была - а это уж точно! находиться в руке Петра Кузьмича.

- Где? - выдохнул Павел Филиппович, и Петр Кузьмич раскрыл ладонь: костяшка "пять - три" была у него.

- Все, - подвел итог Витька. - Конец игре.

- Что ж это такое? - спросил Петр Кузьмич дрожащим голосом.

- Темнота, - сказал Витька, для которого все вдруг стало ясно, как "дубль - пусто".