Сады Луны   ::   Эриксон Стив

Неизбежно люди пострадают. Эта мысль вернула ее к Каменщику Аркана Смерти. Сердце Порванного Паруса тяжело забилось в груди. Она вытерла пот, заливавший глаза, и судорожно вздохнула.

– Кровь, – забормотала она, – прольется потоком. «Каменщик складывает курган, ведь он слуга Смерти, и он коснется меня. А могила… для меня ли она? Или я уйду от нее? Оставив Разрушителей Мостов на произвол судьбы, ускользнув от Тайскренна и империи?»

Ее мысли взбудоражили воспоминания, которые она подавляла в себе вот уже два столетия. Образы потрясли ее. Она снова брела по грязным улицам городка своего детства, дитя, наделенное Талантом, дитя, которое видело, как война превратит людей в кровавое месиво. Дитя, которое бежало своего знания, ни с кем не делясь им, а потом пришла ночь, ночь крови и смерти.

Дар рос в ней, он становился все ощутимей. Теперь, спустя много лет, он был настолько силен, что мог вдребезги разбить ее мир, превратив в призраки все то, что она считала прочным, лишив ее иллюзорного чувства безопасности, которое спасало ее вот уже две сотни лет.

Образы и в этот раз ушли в глубины подсознания, но они изменили ее. В этот раз она не убежит. Она посмотрела на Гончую. Глаза животного, казалось, горели желтым огнем, проникавшим сквозь ее плоть в поисках ее души.

Она застыла на стуле, ощутив за спиной чье-то леденящее кровь присутствие. Порванный Парус, медленно повернулась.

– Прости, что не предупредил, – произнес Быстрый Бен, появляясь из туманного облака своего Пути. Она снова ощутила странный пряный запах его магии. – Компания собирается, – сказал он несколько рассеянно. – Я позвал Хохолка. Он придет через Путь.

Порванный Парус вздрогнула, ее пронзило предчувствие. Она снова посмотрела на расклад и начала собирать карты.

– Ситуация все осложняется, – произнес маг за ее спиной.

Она помедлила, силясь улыбнуться.

– В самом деле? – пробормотала она.

Ветер с дождем хлестал Вискиджака по лицу. Откуда-то издалека донесся звук колокола. Сержант потуже затянул веревки капюшона. Вид с крыши на восточное крыло дворца был почти полностью закрыт пеленой дождя.

– Все эти дни ты только молчал и наблюдал, – сказал он, обращаясь к спутнику. – А теперь пришло время сказать что-нибудь.

Скрипач утер капли на лице и посмотрел на восток.

– Мне нечего рассказать тебе, – хрипло ответил он. – Только ощущения. Одно из них касается этой женщины.

– Порванного Паруса?

– Угу, – раздался звон металла, когда сапер отстегнул ремень, на котором держался меч. – Терпеть не могу эту штуку, – буркнул он.

Вискиджак проследил за тем, как сапер взялся за ремень и подтолкнул меч вперед по черепице.

– Только не забывай, как ты сделал в последний раз, – произнес сержант, пряча усмешку. Скрипач нахмурился.

– Стоит один раз ошибиться, как все только и напоминают тебе.

Вискиджак ничего не ответил, его трясло в беззвучном приступе хохота.

– Клянусь костями Худа, – продолжал Скрипач, – я не воин. Не солдат. Родился в переулке малазанского города, учился резать камень в каменоломнях на равнине, – он посмотрел на сержанта. – Ты ведь тоже был каменотесом. Так же, как и я. Только я не схватываю военную науку так быстро, как ты. Мне достался рядовой состав и мины; иногда я думаю, что сделал неверный выбор.

Изумление Вискиджака от боли, прозвучавшей в словах Скрипача, проходило. «Схватываю что? Как убивать людей? Как посылать их на смерть в чужой стране?» – пронеслась у него в голове.

– А что ты чувствуешь по поводу Порванного Паруса? – спросил сержант.

– Не знаю, – ответил сапер. – Я полагаю, ее терзают какие-то старые демоны. Вискиджак усмехнулся.

– Едва ли ты найдешь мага, которого не мучило бы сомнительное прошлое, – произнес он.