Саган-Далинь   ::   Грешнов Михаил

- Газету привезли, - девчонки сбежали с крыльца. - За седьмое июля!..

Стайкой перебежали дорогу.

Варя и Константин, не заходя в общежитие, пошли вслед за ними.

Клуб помещался в конторе, в большем ее крыле. Это было совсем недалеко, но Варе и Косте показалось, что до ступенек клуба они шли вечность. И по ступенькам поднимались вторую вечность.

В небольшом зале было битком. Полушубки, куртки, платки. В спешке раздеваться никому не пришло в голову - кто как был.

Варя и Константин кое-как примостились в уголке на скамье. Они не понимали, что происходит.

На сцене, бросавшей в зал сияние ламп, за столом, покрытым красной скатертью, как в торжественную революционную годовщину, сидели три человека: совсем молодой парнишка, как вскоре выяснится - водитель автомашины, второй молодой парень - комсорг и товарищ постарше - прораб. Они о чем-то переговаривались вполголоса, перед прорабом лежал газетный лист.

- Давай начинай! - слышалось там и тут из зала.

- Чего тянуть?..

Раздались два-три хлопка в ладоши, но тут же смолкли.

Встал комсорг:

- Товарищи, произошло событие.

Варя и Константин вздрогнули. Они слышали этот голос!

- Необычайное событие, - продолжал комсорг.

В зале стояла полная тишина. Варе казалось, что она слышит, как у нее в груди бьется сердце.

- На сегодня, - продолжал комсорг, - было намечено осмотреть тоннель перед сдачей, завтра комиссия. Мы и поехали вот втроем, - комсорг показал на товарищей. - Машину взяли открытую: смотреть по сторонам.

- Ближе к делу, - тихо, но явственно сказал кто-то в зале.

- А дело началось сразу, - перестроил рассказ комсорг. - Не проехали километра - нырнули в черный туман.

- Черный туман... - Опять из зала.

- Не перебивайте, - сказал прораб.

Комсорг продолжал:

- Дорога едва виднелась, а потом и вовсе исчезла - как в пропасть.

- Я попытался нажать на тормоз, - вставил водитель, - но ничего не ощутил под ногой, точно оказался в воздухе.

- Все мы оказались в воздухе, - подтвердил комсорг, - будто все пропало вокруг. Ощущение такое.

- Неприятное ощущение, - поднял глаза от газеты прораб; во время рассказа он неотрывно глядел на нее, будто сторожил газетный лист.

- Но тут разом наступил день, - продолжал комсорг, - и мы с машиной оказались на перроне большого вокзала. Было ровно четверть двенадцатого показывали электрические часы. Над часами большими буквами надпись: Саган-Далинь. Впереди перрон, рельсы закруглялись немного, и виден был город. Город и назывался Саган-Далинь.

На этих словах комсорг остановился в волнении.

Поднялся шофер:

- Я дал полное торможение, потому что на перроне ходил народ: может, пассажиры, может, встречающие. Все остановились, повернули к нам головы.

- И то сказать, - вставил прораб, - летний день, деревья в зелени, а мы в полушубках, в ушанках.

- Да, - опять заговорил комсорг. - Летний горячий день. Кто-то из пассажиров крикнул: "Смотрите-ка!" Другой подошел к машине: "Откуда вы?.." Мы глазели по сторонам и ничего не могли ответить. Почему лето? Почему город?.. Василий, - кивнул комсорг на шофера, - пришел в себя раньше всех. Машина остановилась перед киоском Союзпечати, женщина раскладывала газеты. Василий соскочил с сиденья: "Дайте газету!" Она дала ему газету.

- Даже плату не спросила, - вставил шофер. - Наверно, от удивления.

- Василий, - опять продолжал комсорг, - вернулся на место, и тут все исчезло. Мы оказались в тоннеле. Последнее, что я помню, - часы на вокзале показывали двадцать две минуты двенадцатого...

Казалось, что зал оглох. Потом в полный голос кто-то спросил:

- Что в газете?

Прораб взял в руки газету и прочитал:

- "Северобайкальская правда". - Повернул газету к залу, показал заголовок. - Дата есть, - продолжал, - среда, седьмого июля 2003 года. Номер есть.