Самое надежное средство   ::   Тертлдав Гарри

- И "Тюлени", и "Дубы" вчера еще больше отстали от лидирующих в Тихоокеанской лиге "Голливудских звезд" после...

Едва Пит начал читать повесть Гордиана, как боковая дверь распахнулась, и он далеко не в первый раз изумился тому, что два маленьких мальчика ухитряются шуметь не хуже взвода солдат.

- Что случилось? - спросил он, безуспешно пытаясь придать голосу строгость.

- Папа вышел! - радостно взвизгнул шестилетний Уэйн. Судя по его восторгу, можно было подумать, что Пита только что выпустили из тюрьмы. Мальчишка промчался через комнату и прыгнул отцу на колени. Его примеру немедленно последовал и семилетний Карл. Пит едва успел убрать с колен журнал.

- Чем вы сегодня занимались? - спросил он.

- Играли с соседским Стиви, - ответил Карл. - К нему приехал из Денвера двоюродный брат Филип. Ему девять лет. И он умеет подавать крученый мяч!

- Вот и прекрасно. Идите и вымойте руки. С мылом. - Он всегда нервничал, когда у сыновей появлялся новый приятель - как знать, не инфицирован ли парнишка вирусом детского паралича? Сезон наибольшей опасности полиомиелита только начинался, но уже проявил себя серьезнее, чем в прошлом, 1952 году, а ведь тогда заболели шестьдесят тысяч детей.

Пит смог взять в руки "Эстонишинг" лишь после обеда, когда вытер тарелки и убрал их на место. Покончив с этой обязанностью, он надел вязаный свитер; вечера поздней весной в северной Калифорнии были гораздо прохладнее, чем в Висконсине, где он вырос. Зато зимы, слава Богу, были гораздо теплее.

Он перелистал журнал и раскрыл его на повести Гордиана. Она называлась "Реакции", и заголовок мог означать что угодно. Когда речь идет о Гордиане, по названию никогда нельзя определить содержание вещи. Взять, например, сериал с безобидным названием "Уотергейт". Критики - и серьезные критики - обсуждали книжную версию с тем же восторгом, что и его же "1984". Однако для Пита это был великолепный пример научной фантастики, прямой экстраполяции мысли о том, что, когда копировальные машины и записывающие устройства станут повседневной реальностью, махинации на правительственном уровне неизбежно затруднятся.

Кстати, Джо Маккарти эта вещь привела едва ли не в бешенство, что Питу пришлось очень по душе.

И все же ему было трудно представить, как один и тот же автор мог написать "Хьюстон, у нас проблемы"* - захватывающее повествование об одном из первых полетов на Луну, едва не кончившемся трагически, и "Наступление в канун праздника Тет"** - о будущей войне и трагедии гораздо большего масштаба. Если позабыть об экзотической военной технике, повесть была написана с пугающей убедительностью для читателя, проглядывавшего на четвертых страницах газет репортажи о том, как весело приходится французам, пытающимся удержаться в Индокитае. Но Гордиан - черт бы его побрал! - не ограничивался темами близкого будущего. "Нейтронная звезда"*** всполошила года два назад всех читающих фантастику астрономов (а таких насчитывалось немало). Такой же эффект произвел и рассказ "Сверхновая"****, хотя самого Пита больше всего восхитила та обыденность, с какой в нем использовались вычислительные машины. Такой рассказ он с радостью написал бы сам.

Он мог вспомнить буквально десятки других примеров, и не только из "Эстонишинг". "Галактика" и "Неведомое и научная фантазия"* тоже часто публиковали Гордиана. После "Все вы зомби"** прочие рассказы о путешествиях во времени стали безнадежно устаревшими. "Сокрушитель звезд I" и "Сокрушитель звезд II" ошеломили Пита, показавшись ему литературным эквивалентом выступления джазового пианиста, импровизирующего на заданную тему. А "Время, представляемое в виде спирали полудрагоценных камней"*** был и вовсе неописуемым литературным фейерверком.