Счастливчик   ::   Костин Сергей

Принимали всех. Без разбору. Многим хотелось получить почетное звание Легионера. Самое почетное звание во всей вселенной. Но…

– В свое время мне тоже посчастливилось неделю потоптать священные камни Академии, – лысый даже прослезился, – Но я не выдержал и сбежал.

– Почему?

– Потому. Не открою особой тайны, если скажу, что за все время существования Академии звание Полного Легионера получили чуть больше трех десятков человек. А если копнуть поглубже, то никто даже и не знает, чем на самом деле занимаются Легионеры. В глаза их никто не видел, и существуют ли они вообще, неизвестно? Подумать только, тридцать человек выпускников за полвека. Это из миллионов то желающих?

– А остальные ? – не понял я.

– А остальные… – Сэр чмокнул уголками губ и показал на небо, – кто сбежал, как и я. Кого отсеяли по непригодности. А самые тупые и настойчивые нашли свою смерть.

– Как?

В кармане у лысого что—то запищало, он нырнул туда рукой, вытащил небольшую коробочку:

– Ну все, дикарь. Подтверждение получено. Благодаря тебе у меня появилась возможность безбедно провести остаток дней на теплом, песчаном берегу какой—нибудь приветливой планетки. А тебе… хорошей дороги, счастливчик.

– Это мое второе имя. Счастливчик.

Сэр, махнув на прощание рукой, удалился в сопровождении охраны пропивать полученные деньги, а меня, вернее мой ящик, погрузили на самоходную тележку и отправили на корабль Главы Академии. Боюсь сглазить, но первое знакомство с человеческой стаей прошло более чем успешно.



Глава 3

Академия

Со временем в человеческой стае трудно разобраться



Вот уже три недели, как я нахожусь в этой долбанной Академии. А почему долбанной? Мне очень даже нравиться.

Тихие, прохладные коридоры, которые мне приходиться драить с утра до вечера без перерывов, навевают иногда интересные мысли. Например, куда подевались все люди? За все это время мне пришлось пообщаться с грозного вида мужиком, столь же немногословным, сколь крупным. Он показал где спать, есть. Некоторые другие помещения. Провел по тем местам, где мне в дальнейшем пришлось работать. Назвал их четырнадцатым уровнем и торжественно вручил ведро и тряпку.

– И не вздумай пытаться смыться отсюда. Не удастся, поверь на слово, – сказал он на последок, – Главное работай. Чтоб все блестело. Иначе не получишь еды.

Вот и все. Я и работал. Днем спал, завернувшись в непривычно теплое и мягкое ватное одеяло. Ночью возил взад – вперед тряпкой, не понимая, зачем мыть то, что чисто. Но кушать хотелось всегда, а посему у меня даже мысли не возникало побездельничать.

Четырнадцатый сектор представлял из себя бесконечно длинный, относительно конечно, круговой коридор. Только для того, чтобы обойти его по радиусу требовалось часа два. Я не засекал, но примерно знаю. По всему коридору располагались двери, двери и ничего кроме дверей. Иногда большие, металлические. Гораздо чаще маленькие, но тоже металлические. И все закрыты. Не доверяют. А зря.

Сомнения относительно порядочности людей постепенно пропадали, но я не понимал одного. Как можно использовать меня на таком непродуктивном труде. Можно подумать, что меня купили за пару бирюликов. Но я не жаловался. Во—первых – некому. А во—вторых не в моих привычках. Если есть нормальное дело, за которое кормят и дают место переночевать – я доволен.

В начале четвертой недели за мной пришел работодатель, оглядел сверкающую, очищенную от досок, гвоздей, мягкого верхнего покрытия поверхность, пошаркал ногой по голому бетону, не похвалил, а только поманил рукой.

Я швырнул ведро вместе с тряпкой по коридору, понимая, что теперь они мне вряд ли понадобятся и последовал за спиной уходящего.