Счастливец   ::   Пейдж Джеральд

Добывать пищу можно охотой, но это, в лучшем случае, занятие временное, ведь охотник вынужден находиться в какой-то ограниченной местности. Того же требует и сельское хозяйство, только еще в большей степени. Ферма занимает территорию гораздо меньшую, чем охотничий участок, и с нее уж тем более никуда не уйти. Кроме того, на ферме должны быть какие-то постройки - держать запасы на зиму. А все это значит, что тебя неизбежно - и наверняка очень быстро - найдет патруль. Нет, из всех вариантов приемлем был только один, его подсказывал Нельсону многолетний опыт: найти патрульный склад и украсть еду оттуда.

Весь вопрос, конечно, сводился к тому, где и когда это сделать. Один патрульный пост был недалеко от того места, где сейчас остановился Нельсон, поэтому естественно было ограбить его. У Нельсона было несколько лучевых пистолетов - точнее, три, - а поскольку патруль может улавливать образующиеся при выстреле продукты сгорания на расстоянии мили, даже если стрелять не на полную мощность, безопаснее всего стрелять по самим патрульным. Честно говоря, ему даже нравились эти стычки. Патрульные, так же как и он, были "неспящими", они никогда не видели электронных снов, уготованных, за небольшим исключением, всем жителям Земли. Они не спали, погруженные с семнадцати лет в ванны с питательным раствором, и не жили воображаемой жизнью, созданной по потребностям каждого "спящего". Из миллиардов землян таких "неспящих" было лишь несколько сотен. В основном, конечно, патрульные, но в том числе и бунтовщики.

Бунтовщиком был Нельсон, так же как и та девушка, которую он встретил вчера. Бунтовщиками были Эдна, Сэмми, Джин, Гарднер и, может быть, десяток других, кто встречался ему с тех пор, как он, совсем мальчишкой, почувствовав опасность, бежал из коммуны.

Вот уже около двух с половиной веков почти все жители Земли воспитывались в коммунах, ничего не ведая о своих родителях. В коммунах людей растили, обрабатывали их сознание, соединяли в пары, а потом отправляли "спать". Скорее всего, родители Нельсона еще находились там, погруженные в забытье и давно позабывшие друг друга и своего сына, - все это принадлежало грубой действительности, которой они не могли управлять. Во "сне" же человек создавал себе желаемый мир. Хоть и искусственный. Да, это была утопия, в высшей степени индивидуализированная и лишенная конфликтов - она их попросту исключала. Но все-таки искусственная. А раз вселенная настоящая, думал Нельсон, значит, ничто искусственное не сможет ей долго противостоять. Поэтому он и убежал из коммуны, не дал поместить себя в питательный раствор, в котором "спящие" доживали свои бессмысленные жизни. Само существование Нельсона опровергало их псевдоутопию, и он должен был ее уничтожить. Они видели в ней индивидуальность. Он же бесхребетность.

Над его головой до самого горизонта простиралось голубое небо, уходящее к далеким голубоватым звездам. Нельсона охватила тоска, когда он, закинув голову и глядя в дневное небо, пытался разглядеть эти звезды. Ему следовало быть там, далеко-далеко, вместе с первопроходцами, преобразователями Вселенной, с теми, кто прокладывает новые пути людям развивающейся цивилизации, которым давно уже нет дела до "спящих" на родной Земле. Но нет, решил он. Находясь там, он не мог бы служить человечеству так же, как оставаясь сейчас здесь. Да, "спящие" отрешены от мира, но Нельсон помнил, что это все-таки люди. И он знал, что должен как-то победить их "сон". Пока с теми, кто лежит в своих гробах и видит бесконечные сны, не случилось несчастья, пока на них не обрушилась грубая реальность.