Секутор   ::   Посняков Андрей

Савус гнусно заржал:

– А ну, открывай рот, да пошире!

Изображая полную покорность судьбе, Рысь склонил голову, наблюдая, как к его рту приближается высокое горло наполненного мочою кувшина, выбрал момент и… двинул лбом по кувшину, так что тот разлетелся на куски, расплескав содержимое большей частью на опешившего от неожиданности Савуса.

Рысь не стал больше ждать: крутнулся на левой пятке, а правой врезал в бок галлу. Страрался, как мог, жалел только, что отец не успел научить его получше. Впрочем, хватило и этого – галл со стоном схватился за бок, а опомнившийся кимвр ринулся было в атаку, пытаясь обхватить Анта руками, мощным ударом ладонями по ушам Рысь приземлил его обратно.

– Ну? – уперев руки в бока, грозно поинтересовался Рысь.

И в этот момент за дверью загремел засов. В комнату заглянул охранник:

– Всем выходить на тренировку! Что это у вас тут творится?

– Обедаем, – пожав плечами, весело улыбнулся Рысь.

И снова учебный бой с деревянными мечами, а потом и с утяжеленными железными – парный, двое на двое, с чучелом неподвижным и вертящимся, прыжки в полном вооружении секутора, имитация выпадов и ударов, снова схватки – и так до самого вечера.

– Так, так! – кричал Плавт. – А теперь быстрее, еще быстрее… Помните: кто не успеет добежать до соперника, того подгонит Лупус.

Рысь бегал быстро, к тому же уродился выносливым и сильным, однако и он к вечеру оказался настолько измотан, что даже не расслышал скупой похвалы Плавта:

– Молодец, Ант. Кажется, твои боги повернулись к тебе лицом.

Ант не услышал слов наставника, однако их хорошо расслышали оказавшиеся ближе к римлянину Савус с Автебиусом. Расслышали и переглянулись.

Вернувшись в свою каморку, Рысь без сил повалился на жесткое ложе. Слышно было, как рядом храпели галл с кимвром, а снаружи, во дворе, громко перекрикивались часовые. Было темно – хоть коли глаз, а тело казалось налившимся свинцом. Слипались веки, и все же Рысь приказывал себе не спать, в любой момент ожидая нападения соседей по каморке. Да, вроде бы те сейчас мирно храпели, но ведь обязательно попытаются отомстить. А раз им не одолеть Рысь в честной схватке, то куда уж лучше будет расправиться со спящим! Где-то рядом, на улице вдруг завыла собака. Грустно, протяжно – так воют по мертвецу. Рысь поежился: плохая примета – услышать такой вой! Не к добру. Ага! В углу напротив вдруг заворочался галл. Ну, ну, просыпайся. Подойди только – и встретишь достойный отпор. Галл поворочался еще и затих – лишь мерное дыхание доносилось из его угла. Рысь почувствовал, как слипаются веки. Не спать! Думать о чем-нибудь, вот хотя бы о детстве, о широкой реке, о Нево – огромном озере-море. Нет, слишком уж приятные думы – под них хорошо спится. Лучше вспомнить что-нибудь неприятное: рынок рабов в колонии Агриппина, куда его, Рысь, в числе других пленников, пригнали ободриты во главе с Тварром. Или плаванье на широком корабле по бурному морю? Или рабство на вилле недалеко от города Августодурума? Все эти воспоминания – горькие, хороших за последнее время нет, да и откуда им взяться у раба? Раб… Горькое, страшное слово, не человек, вещь, хоть говорят, что многие римляне считали не так… Вернее – не многие римляне, отнюдь не многие. Римляне… или богатые галлы – они почти ничем друг от друга не отличались – одинаково спесивые, важные, надутые, словно откормленные гусаки. Однако у них – сила! Легионы, воины, с каждым из которых по отдельности справился бы любой охотник из рода Рыси, однако вот вместе, плотным строем, легионеры побивали всех. Один охотник из рода стоил десяти римских воинов, однако сотня римлян легко разбивала тысячу варваров.