Семь отмычек Всевластия   ::   Краснов Антон

Аннотация: Трое школьных друзей прекрасно проводят время на даче самого крутого из них – Коляна Ковалева. Конец мая, теплынь, травка зеленеет, водочка потеет – благодать, словом. И вдруг на тебе: снег повалил. На дачу явились какие-то мужики странного вида, а на дворе у новенького джипа… козел ростом с лошадь бампер обгладывает. Это с затерянной в дальних галактиках Аль Дионны компания бывших земных богов прилетела: Один, или Вотан, Эллер, сын Тора, Альдаир, сын Зевса, дочь Локи, еще двое да козел Тангриснир в придачу. Поставили они себе цель вновь богами на Земле стать. А трое друзей должны им в этом помочь.

---------------------------------------------

Антон КРАСНОВ

СЕМЬ ОТМЫЧЕК ВСЕВЛАСТИЯ

ПРОЛОГ

в котором сказано о том, чего не может быть, потому что не может быть никогда



1



Египет, июль 2004 года

– Туз! У меня двадцать одно, я выиграл. С вас тридцать пять евро, господа археологи. Позвольте получить.

– Дьявол! – тоскливо сказал длинный кадыкастый тип, похожий на рано осиротевшего печального аиста. – Как тебе сегодня карта идет, Фабьен. Просто черт знает как идет!

– Да уж, – поддержал его коллега, – Фабьен сегодня в ударе. Впрочем, не везет в картах, повезет в любви.

– Ему? С тобой, что ли? – буркнул Фабьен, кивнув на длинного археолога и загребая деньги.

Несмотря на удачу, Фабьен вовсе не выглядел осчастливленным. Выигравшая персона представляла собой массивного мужчину лет тридцати, который, однако же, успел обзавестись лысиной и приличным брюшком, в эквиваленте женской беременности тянувшим этак на восьмой месяц. Впрочем, Фабьен нисколько не смущался этим, напротив, упомянутое брюшко было его главной ударной силой. Вот и сейчас он толкнул им похожего на аиста археолога так, что тот отскочил, спружинив мощно, как от батута.

«Аист» покачнулся и еле устоял на ногах, размахивая руками и оскверняя душный египетский воздух деликатной французской бранью. Фабьен принужденно рассмеялся, обнажая белые, тесно посаженные зубы (два передних были посажены набекрень, наехав один на другой).

– С кем тут в любви повезет? Торчим в этих песках третий месяц. Если честно: я уже согласен на потную египтянку. Хоть и терпеть не могу арабов, – пробурчал он.

– Конечно, – поддакнул ему археолог, который носил пышное мушкетерское имя Луи-Арман д'Орбиньи. – Правда, тебе, Фабьен, придется поднатужиться, чтобы одолеть жаркую египтянку. Ты ж привык к холодненькому, – он хитро подмигнул, – ведь правда, что твоей последней любовницей была какая-то русская, когда ты ездил на конгресс археологов в Москву? И что тебя туда послали?.. Лучше б уж меня.

Фабьен засопел.

– Нет, ты отвечай, Фабьен, – настаивал Луи-Арман.

– А скажи, – поддержал сплетника печальный «аист» и даже пощелкал «клювом» – длинной нижней челюстью, выпяченной так, как будто он всю жизнь тренировался над правильным произношением английского «th» (при котором язык с силой упирается в нижний ряд зубов), – в самом ли деле в Москве жуткий холод и пьют водку…

– Медведи в шапках-ушанках и валенках ходят по Красной площади и распевают «Калинку-малинку», – скептическим тоном продолжил Фабьен. – Глупости какие! Вы это еще Пелисье скажите, он вам устроит! Ты лучше тасуй колоду, Робер, – кивнул он длинному археологу, – твой черед банковать. Может, отыграешься.

Но у Робера-аиста был такой обреченный вид, что и завзятому оптимисту стало бы ясно, что отыграться ему не удастся. И не важно, какие причины будут стоять у истоков этой предугадываемой неудачи.

Впрочем, не повезло не одному Роберу.