Сердце саламандры   ::   Каабербол Лене

Если у меня и были такие инстинкты, им бы в эту минуту следовало завопить не хуже охранной сигнализации: «Не открывай дверь! Не открывай!» Но они молчали. Даже не пискнули. Нет чтобы предостеречь! Я открыла дверь, и в мою жизнь вошел Дэнни Нова.

На первый взгляд в нем не было ничего особенного. Но в тот миг мне не удалось рассмотреть его как следует в полумраке коридора. Чуть повыше меня, может быть, немного постарше. По крайней мере, так мне показалось поначалу.

– Прости, что помешал, – вежливо начал он. – Но свет погас… а я только что переехал, и у меня нет даже фонарика. Не можешь ли ты одолжить мне пару свечей?

Голос у него был приятный. Звучный, полный жизни. И, хотя я плохо видела его лицо, мне показалось, что он говорит с улыбкой, будто посмеивается над собственной беспомощностью.

– Входи, – пригласила я. – Поищем в шкафах.

– Хорошо. Спасибо!

Он прошел за мной на кухню. Я пошарила по ящикам, нашла спички и несколько свечей, одну из них зажгла.

– О! – воскликнул он с необычайным удивлением. – Какие у тебя красивые волосы!

Волосы? А что такого с моими волосами? Или я, сама не зная, вдруг соорудила какую-то новую ультрамодную прическу? Я нервно накрутила прядь на палец.

– А что в них особенного? – выпалила я, сгорая от желания узнать, в чем дело.

– Они цвета молнии, – ответил он.

Волосы у меня рыжие. Не белые, не голубоватые… Рыжая молния? Бред какой-то. И вдруг до меня дошло. Ему и вправду нравятся мои волосы. Он не шутит. Не насмехается. Он бросил один-единственный взгляд на мои дурацкие рыжие волосы, и они ему понравились.

Я вспыхнула. Лицо залилось краской, жар поднимался, как кипящее молоко в кастрюле. Сейчас мои щеки наверняка сравнялись по цвету с волосами. Хорошо, что в кухне полумрак.

– Вот, – сказала я. – Свечки. – И неуклюже протянула их, как будто хотела проткнуть его.

– Спасибо. – На короткий миг его рука коснулась моей. И я почувствовала… почувствовала, будто легкий удар тока пронзил меня от головы до пяток. «Глупо, – сказала я себе. – Прекрати. Он всего лишь коснулся твоей руки, и все. Простая случайность». Но я не могла отвести от него глаз. Я попыталась держаться естественнее, не пялиться на него, будто намереваюсь составить его описание для полиции. Но продолжала глазеть.

Чуть повыше меня. Рыжевато-каштановые волосы, немного вьющиеся, но не чересчур. Красивые плечи – широкие, сильные на вид. Гладкая кожа. И удивительные глаза. Голубые. Нет, даже не голубые – ярко-синие, электрические. Сверкающие энергией.

– А нельзя ли в придачу несколько спичек? – попросил он.

– Да… конечно. Вот. Я обернулась за коробком. Хрусть! Громкий сухой треск. Я наступила на кусок поджаренного хлеба.

– Что это? – спросил он.

– Я… я только что жарила хлеб. – Я заморгала и принялась еще сильнее накручивать волосы на палец. – Хочешь?

Он с сомнением оглядел кучу крошек на полу.

– Нет… спасибо. Я недавно пообедал.

Я взглянула на остатки намасленного хлеба. «Я говорила не об этом куске! – хотелось воскликнуть мне. – Я поджарю тебе еще. Могу даже приготовить тебе ужин. Могу…»

Да заткнись же, велела я себе. Прекрати. Не выставляй себя полной идиоткой. Он всего лишь сказал, что у тебя красивые волосы.

– Значит, ты недавно переехал? – выдавила я наконец, ощущая, что румянец начал спадать.

– На прошлой неделе. Квартира 26Б. Чуть дальше по коридору. Дэнни Нова, – он протянул мне руку. Я неуверенно пожала ее. На этот раз электрического удара не было. Даже искорки.

– А я Вилл, – представилась я. – Вилл Вандом. В какую школу ты ходишь? – Я еще не видела его в Шеффилдской школе, но есть надежда…

– Школу? Это еще не… не решено окончательно. Я пока живу один. А ты в какой школе?

– В Шеффилдской. – «Видишь, – сказала я себе. – Совсем не трудно.