Шесть признаков вторжения   ::   Рустам Ниязов

Устраивал конференции по уфологии, выезжал в глубинку, прихватив с собой неизменную свою помощницу Айгулю Калыгулову, полноватую энергичную женщину, преподававшую физику и астрономию на его кафедре.

Михаил, как человек, изучавший предмет на полном серьезе, свято верил в тезисы Горбаткина, который считал, что первейшей задачей уфологии является поиск этих самых шести признаков вторжения инопланетного разума в дела землян. Великовозрастный адепт поддерживал связь с мэтром и всячески содействовал его изысканиям, регулярно приезжая во Фрунзе, на его конференции. Пил с ним, спорил до хрипоты, строил совместные прожекты. Иногда к их спорам (и к выпивке, конечно) присоединялся сам редактор «Комсомольца», небезызвестный Деревянкин Дмитрий Юрьевич, худощавый прыткий интеллигент, считавший себя шестидесятником. Все это происходило, как было уже сказано, на фоне полнейшего отсутствия в продаже мужских носков, а так же сигарет «Космос» и зубной пасты «Фтородент».

Потом были ошские события, начался массовый отток русских из Киргизии. Горбаткин перебрался в Томск, где преподавал на физмате института автоматизированных систем управления и радиоэлектроники, потом всплыл в новосибирском академгородке, а, начиная с середины девяностых, Мишка окончательно потерял с ним контакт. Вместе с ним канула в небытие его верная соратница Калыгулова и ничего громкого об этой парочке с тех пор слышно не было.

В полутемной комнатке, увешанной старыми советскими коврами, раскрыв монитор ноутбука, Мишка начинает рассказывать о том, что ему удалось выяснить за последний год исследований. Рассказывает обстоятельно, не отвлекаясь на мелочи, уважая внимание своего единственного слушателя. Надо заметить, он хороший лектор, все-таки за плечами полтора десятка лет преподавательской деятельности.

– В общем, налицо все пять признаков вторжения, не хватает только последнего, шестого, – заявляет он, подводя резюме.

– Почему?

Мишка чешет свою рыжую бороду, коромыслом нависая над столом.

– Вот убей, не могу я вспомнить этот шестой признак. Первые пять я законспектировал сразу после того, как Горбаткин опубликовал свою теорию. Там сплошные цифры – если не запишешь, то забудешь. А вот шестой поленился записать, думал, не забуду. Да и каким-то несущественным он мне показался...

Михаил вывел на экран результаты своих трудов и отвалил на кресло, предоставив младшему брату самому решать, прав он или нет.

Здесь было над чем поломать голову: первые четыре пункта из предсказаний Горбаткина детально совпадали с официальными событиями в мировой политике и общественной жизни крупнейших стран мира, которые произошли за последнюю декаду. Пятый признак вторжения, касающийся глобального климата, тоже было убедительно подкреплен цифрами из ежегодных отчетов Всемирной метереологической организации и Британской антарктической службы.

Мишка скрупулезно ранжировал события по степени масштабности, и читателю стоило только щелкнуть мышкой на гиперссылки, чтобы от общих фактов перейти к более мелким деталям. Впрочем, даже не щелкая мышкой, можно было понять, что вторжение инопланетян уже давно состоялось, если верить теории Горбаткина. Правда, один из пунктов его предсказаний был утерян, но вряд ли это сильно влияло на общее состояние дел.

Не спеша и достаточно внимательно изучив документ, Сергей молча уселся рядом с братом. Он всегда считал это признаком своего профессионализма – никогда не проявлять пренебрежения к источнику информации, какой бы бредовой она не показалась ему.

– Ну, как? – нетерпеливо спросил Михаил.

Сергей ничего не ответил, откинул голову назад и вздохнул. Хотелось курить, и рука сама нащупала в кармане пачку сигарет.

– Пойдем, покурим?

– Пойдем.