Шпага гроссмейстера (Рагнаради - 1)   ::   Дихнов Александр

Если бы вы остались живы, то до конца своих дней жалели бы о содеянном, но я убью вас. Без Шпаги вам не победить!

Мы сошлись, и звон моих ударов о его щит разносился, наверное, далеко от места боя... Пламя ненависти и ярости жгло мне грудь, но гроза прошла, остался лишь холодный дождь, заливающий любой огонь, и я чувствовал, как неотвратимо накатывается усталость...

Альфред защищался, только защищался, но делал это мастерски - хладнокровно и точно. Я применил все тактики атаки, которые знал, использовал все финты, которыми владел, но мой меч из раза в раз встречал либо черный щит, либо воздух.

Прошел, наверное, час, я очень устал и, главное, отчаялся победить. Теперь я надеялся только на то, что за это время Александр успел завершить свой труд и исчезновение моей Фигуры уже ничего не изменит. Я не мог знать, что все Грезы были словно перемешаны внезапным шквалом энергии, и даже Оракул не смог быстро вернуть контроль над ними.

Наконец Альфред почувствовал по моим слабеющим ударам, что его час настал. Внезапно он резко и мощно нанес серию ударов, заставивших меня применить все свое искусство. Теперь ситуация зеркально переменилась, и уже я отбивался, не помышляя об атаке. Но у меня получалось хуже. Несколько раз я спасался просто чудом, но все же продолжал обороняться и сдерживать натиск врага, вспоминая смех Кнута и бокал в руках Дианы...

Время шло неумолимо, и я выдохся совсем, но и Альфред стал сдавать. Вместо прежних каскадов ударов он прямолинейна рубил мои серебряный щит, но честь и хвала Александру - его оружие не подвело.

Тем не менее в какой-то момент я отчетливо ощутил, что дальнейшее продолжение боя в таком ключе неизбежно приведет к гибели. Левая рука окаменела под тяжестью щита, а правая налилась свинцом и отказывалась повиноваться. Необходимо было что-то предпринять, но что я мог сделать? У меня не было более мощного оружия, я не знал эффективных ходов, и оставался только жест отчаяния.

Выждав момент, когда Альфред далеко отвел для удара меча, я бросил в него тяжелый щит и рванулся вперед. К сожалению, мой враг, в очередной раз показав блистательную реакцию, успел выставить клинок, но, как я и предполагал, мечи сломались, не выдержав страшного удара. Так начался рукопашный бой.

Уже через минуту я понял, что погорячился по двум причинам: Альфред был сильнее, и у него был кинжал. Еще через минуту я поскользнулся и не смог отбить прямой удар левой - кинжал моего врага вонзился в правый бок, туда же, куда незадолго перед этим меня ударил Кнут. Рана не была смертельной, но унесла остатки сил, и я рухнул на траву, как подкошенный.

Альфред милосердия не проявил и, припав на колено, замахнулся для последнего удара, но все же у меня хватило сил остановить его руку в нескольких сантиметрах от горла. Первый раз за все время мы сошлись взглядами, и, смотря в его горящие чудовищным светом, ничего не выражающие глаза, я чувствовал, что мне нельзя умирать сейчас... Настал решающий день, решающий час и решающий миг.

В отчаянии я закрыл глаза и, продолжая невероятным усилием сдерживать руку врага, воззвал к единственному, что могло спасти меня, - к Шпаге Гроссмейстера. Я понимал, что это глупость, но это была последняя надежда...

И вдруг я почувствовал, что давление врага на миг ослабло, а в левой руке появилась рукоять моей Шпаги! В то же мгновение, даже не успев открыть глаза, я нанес удар. И он был точен. Пройдя над железным нагрудником, отсвечивающий синевой клинок вонзился в горло Альфреда... Последнее, что я увидел, прежде чем потерял сознание, - потухающие глаза черно-красного и безмерное удивление в них.

Я очнулся, услышав, что меня упорно зовет чей-то голос. Открыв глаза, я увидел Джарэта, на лице которого играла мягкая улыбка.

- О, вот вы и пришли в себя, мой друг.