Шпион Темучина   ::   Посняков Андрей

Аннотация: 1201 г. Боевой генерал, бывший фронтовой разведчик Дубов обрел новую жизнь в теле молодого кочевника Баурджина. Благодаря своей смелости, находчивости и уму он уже достиг высокого положения при Темучине, которому вскоре предстоит стать Чингис-ханом.

Далеко на севере, на крутых берегах Аргуни, хан Джамуха, бывший друг, а ныне враг Темучина, собирает по урочищам кочевые роды, силой, угрозами и хитростью пытаясь сплотить их в непобедимые тумены. Скоро, совсем скоро эти полчища хлынут на южные равнины и сопки.

И Темучин, готовясь к неизбежной войне, посылает в стан Джамухи своего лазутчика…

---------------------------------------------

Андрей Посняков

Шпион Темучина

Глава 1

Баурджин

Осень 1201 г. Северо-Восточная Монголия

О, если б я мог, как живительная вода,

Быть жаждущим людям полезным

И нужным всегда!



Д. Бямба



Преследователи не отставали, неслись по поросшей пожухлой травой палево-серой долине, узким языком врезающейся в лесистые сопки. На одну из таких сопок и взбирались сейчас беглецы, ведя притомившихся коней под уздцы – слишком уж крут был подъем. Кроме густых зарослей лиственницы и редких кедров, на окружавших долину сопках нередко встречались рощицы роняющих золотую листву берез, живо напомнивших одному из беглецов – Баурджину – далекую родину, потерянную, наверное, навсегда. Впрочем, сейчас не было времени предаваться ностальгическим воспоминаниям – пересев на заводных коней, преследователи неумолимо приближались.

Если б дело происходило не в монгольских сопках, если б эти всадники были не кочевниками, а, скажем, какими-нибудь западноевропейскими рыцарями или дружинниками из русских княжеств, тогда была бы надежда спрятаться, переждать, уйти, запутав следы… Баурджин невольно вздохнул – с кочевниками (без разницы с кем – монголами, тайджиутами, найманами, кераитами, меркитами и прочими) такие штуки не проходили. Редкостной наблюдательности были люди, что и понятно, иначе просто невозможно выжить, занимаясь охотой и скотоводством. Раззяв здесь не было…

– Шестеро, – затаившись за лиственницей, тихо произнес напарник Баурджина – Гамильдэ-Ичен, юноша лет восемнадцати – темноволосый, смуглый, с большими серо-голубыми глазами, чуть вытянутыми к вискам. Правая рука и плечо Гамильдэ-Ичена стягивала тугая повязка с проступавшими кое-где бурыми пятнами крови, длинный и слишком просторный для тощего парня халат-дээл, явно с чужого плеча, подпоясанный простой веревкой, топорщился на спине смешными складками, словно задубевшая шкура.

– Всего шестеро, Баурджин-нойон! – Парнишка наморщил нос. – Может быть, мы все же сумеем с ними справиться? Смотри-ка, остановились… Ищут следы.

– Найдут, – задумчиво отозвался Баурджин – высокий и, как видно, сильный молодой человек, года на три постарше своего спутника, широкоплечий, с зеленовато-карими глазами и волосами светлыми, как выгоревшая на солнце степная трава. Не очень-то он походил на типичного монгола или меркита, хотя средь кочевых племен встречались всякие – были и рыжие, и светловолосые.

– Что-то долго ищут. – Гамильдэ-Ичен перевел взгляд на Баурджина. – Нойон! Умоляю, давай нападем! Захватим трофеи – хотя бы лук и стрелы, ох, они бы уж нам пригодились, клянусь Христородицей!

Христородицей…

Баурджин усмехнулся. Найманы, к которым относились оба беглеца, верили в Иисуса Христа – и подобных им было достаточно по всей Монголии, от Халкин-Гола до Алтайских гор. Найманы, кераиты, часть меркитов и прочих молились Иисусу Христу и Христородице – именно так называли Деву Марию последователи опального ересиарха Нестория. Впрочем, о Нестории все эти племена вряд ли помнили.

– Да, пригодились бы, – согласно кивнул Баурджин.