Шутники   ::   Тупицын Юрий Гаврилович

И не выключая магнитного поля, плетём сетчатый нейтрид.

Девушка улыбнулась, она, несомненно, поняла объяснение. Потом её брови снова нахмурились:

— Но ядерное вещество неустойчиво, оно должно распадаться и убивать все живое вокруг!

Клим покровительственно улыбнулся:

— Верно, но мы научились делать его устойчивым. Это просто: достаточно, чтобы масса нейтрида превысила критическую, тогда он переходит в устойчивую фазу. Его очень трудно, почти невозможно разрушить.

— Критическая масса? — переспросила девушка и поискала вокруг глазами. — У вас есть на чем писать?

Клим поспешно достал блокнот и универсальный карандаш. Девушка присела, прислонившись к корпусу корабля, и начала выписывать какие-то сложные формулы. Сердце Клима забилось отчаянно! Первый раз перед ним появились математические знаки этой странной цивилизации. Овладев собой, он потребовал объяснений. Девушка смотрела на него изумлёнными глазами:

— Вы не знаете, что такое лимма? Но это же всем известно!

— Но мне неизвестно! — отчаянно втолковывал Клим.

— Лимма, хм, лимма — это когда вычисляется сумма, составленная из очень маленьких величин, которые совсем как нуль, — принялась объяснять девушка, неуверенно поглядывая на Клима.

— Интеграл! — восхитился Клим. — Тогда вот эта штучка и есть та самая бесконечно малая величина, по которой производится суммирование, верно?

— Верно, это дикси.

— Дифференциал!

Они заговорили, азартно перебивая друг друга, но тем не менее быстро нашли общий язык. А когда общий язык был найден, Клим отобрал у девушки карандаш и постарался объяснить, что такое критическая масса и почему нейтрид в этом состоянии устойчив.

Закончив объяснения, он внимательно посмотрел на девушку, стараясь разобраться, поняла ли она его. Девушка сидела с непривычно серьёзным лицом, глядя в пространство удивлёнными изумрудными глазами.

Клим осторожно притронулся к её руке. Девушка обернулась к нему, и лицо её осветилось лёгкой улыбкой.

— Я поняла вас, — мягко сказала она, — но над всем этим надо хорошенько подумать.

Она заглянула в самые глаза Клима:

— Мы не знаем этого. Откуда знаете вы? Неужели и правда вы прилетели с другой звезды?

— Конечно! — Клим, не оборачиваясь, похлопал ладонью по гулкому нейтриду. — Это гиперсветовой корабль. Он может превышать скорость света в сотни раз!

Девушка недоверчиво рассмеялась.

— Гиперсвет невозможен!

— Невозможное сегодня становится возможным завтра, серьёзно заметил Клим.

На него снова внимательно взглянули удивительные изумрудные серьёзные глаза.

— Вы правы.

Девушка помолчала, а потом легко вскочила на ноги и, глядя на острый нос «Торнадо», вынырнувший в этот момент из низких облаков, сказала:

— Неужели с других звёзд? — И вдруг рассмеялась. — А собственно, чего же в этом удивительного? Во вселенной бесчисленное множество обитаемых миров. Должны же встречаться их разумные обитатели? — Тут же спохватилась. — Из-за этого нейтрида я от всех отстала! — С улыбкой обернулась к Климу. — Я постараюсь, я обязательно постараюсь сделать хоть крошечку нейтрида. Только бы успеть!

— Успеете, — бодро сказал Клим, — у вас вся жизнь впереди. Да и мы постараемся вам помочь!

— Вся жизнь впереди, — тихонько повторила девушка и закинула голову к рыхлому серому небу, — вся жизнь впереди. Ведь это правда!

Она счастливо засмеялась и обернулась к Климу:

— Что ж, если вы из другого мира и вам нравится, оставайтесь с нами. У нас хорошо!

И уже на берегу помахала Климу рукой. Штурман с грустью смотрел ей вслед до тех пор, пока она не растворилась во влажной дымке и сетке дождя. Нейтрид, гиперсвет, инозвездные корабли — все это игрушки для них, не больше.