Сибирский эндшпиль   ::   Хоган Джеймс

У наших родственников там загородный дом, зимой это отличное место, чтоб покататься на лыжах. Ты когда-нибудь была там?.

- Нет, ни разу. - в глубине души Пола раздраженно вздохнула. Самым глупым было то, что Саттон вовсе не так уж и плох. Ее нежелание сделать шаг ему навстречу не имело ничего общего ни с тем, какой он мужчина, ни с вечным вопросом - кому должна принадлежать инициатива. Просто для него это казалось серьезным, а для нее - нет. По правилам игры первый шаг, следовательно, был за ним. Вот в этом был вызов.

- А на лыжах кататься не пробовала? - продолжал Эд. Пола не успела ответить, плоский терминал-коммуникатор на столе перед ней запищал, и она нажала клавишу, придвинув его поближе. На экране возникло изображение розовощекого мужчины с тяжелой челюстью и волнистыми, зачесанными назад соломенными волосами. Это был полковник Рэймонд, глава отдела. За его плечами виднелся уголок картины, висевшей в конференц-зале двумя этажами выше.

- Пола, я с гостями в восемнадцатой комнате. У нас здесь, ммм, я хотел бы, чтобы ты подошла. Ты можешь подняться сейчас?

- Да, конечно... Кстати, вам принести свежие данные о "Костыле"? "Костыль" было кодовое название компьютера ОС-27/К.

- Нет, он тут ни при чем. А что новенького?

- Мы продвинулись.

- Отлично. - Экран погас.

Пола закрыла лабораторный журнал на соседнем дисплее, встала и собрала бумаги на столе.

- Я оставила новые данные для Чарли и Боба, когда они вернутся с обеда, - обернулась она у порога. - И кстати, я люблю кататься на лыжах.

Саттон покачал головой и перевел взгляд на выпотрошенный советский компьютер. Он не совсем понимал, зачем ему так упорно хотелось время от времени делать из себя дурака так, как только что. В таких случаях Эд чувствовал себя не очень уютно, и в глубине души бывал рад, когда Пола отказывала ему или разговор уходил в сторону. Но почему-то он чувствовал странное удовольствие, снова и снова возвращаясь к этому. Один Бог знает, что он будет делать, если вдруг она поймает его за язык.

На экране конференц-зала светилось изображение первого образца обитаемой станции, полигона для идей и технологий жизни в космическом пространстве. В огромном торе больше мили в диаметре размещалось около двенадцати тысяч человек. Шесть "спиц"-переходов соединяли тор с центральной частью станции. Некоторые части станции были показаны в разрезе и открывали миниатюрные города и жилые районы, сменяемые многоуровневыми сельскохозяйственными секторами и парками. На внешнем корпусе станции через равные промежутки была изображена Красная Звезда эмблема Советского Союза. Советы назвали ее "Валентина Терешкова" - по имени первой женщины, полетевшей в космос, больше пятидесяти лет назад. Утверждалось, что станция символизирует мирные цели советской космической программы и покажет всему миру, чего может достичь марксистская экономическая система. Завершение постройки "Русалки", как называла ее западная разведка, планировалось на следующий год, к столетней годовщине Октябрьской Революции.

Джеральд Керн, представляющий отдел помощника секретаря защиты международной безопасности, был, однако, более обеспокоен возможным скрытым назначением станции. Этот напряженный и беспокойный человек, лысый, но с густыми черными усами, весь лучился нервной энергией, расхаживая рядом с экраном.

- А потом, около года назад, в Австрию из Восточной Германии перебежал человек, утверждавший, что он работал на стройке "Валентины Терешковой" в 2013 и 2014 годах. Его доставили в Штаты и в ходе дальнейшего расследования он описал некоторое оборудование, которое он видел, и - в некоторых случаях - монтировал.