Сильнее времени (Книга 1)   ::   Казанцев Александр

Когда обсуждался вопрос о том, сколько энергии может тратить звездная цивилизация на свои нужды и на общение с братьями по разуму, он отрезал: "Не больше, чем есть в звезде!" - и вспоминал слова древнего поэта Грузии Шота Руставели: "Из кувшина можно выпить только то, что было в нем".

Шилова заинтересовала идея Ратова. - Мысль пока сырая, - скромно начал Арсений, рисуя на матовом стекле кафедры схему. Увеличенный рисунок сразу же появлялся на экране сзади него. - Самый большой земной телескоп - в кратере вулкана Аресибо на Коста-Рике. Диаметр - триста метров. Расходящимся пучком принимаемых лучей он захватывает часть неба. А если замахнуться на большее? Игнатий Семенович против космонавтов. А если им поработать на нас? Шилов будто с усилием кивнул седой головой. Арсений Ратов кратко рассказал о своей идее создания в околоземном космическом пространстве глобальной радиоантенны в виде обращенной к звездам чаши, сплетенной из металлических нитей. Невесомая, распростершись над целым полушарием, радиоантенна будет делать вместе с Землей один оборот за сутки, поскольку расположат ее таким образом, что она всегда будет находиться над одним и тем же местом земного шара. Вращаясь вместе с ним, она станет "осматривать" все небо. В фокусе параболического зеркала антенны поместят кабину, куда сойдутся отраженные радиосигналы Вселенной. - Астролюбия, - важно заметил Костя Званцев, тряхнув иссиня-черными волосами, вьющимися из кольца в кольцо. Он любил выражаться, как говорили про него, "клинописным языком" и часто ввертывал подобные, придуманные им словечки. Арсения засыпали вопросами. И он объяснял, опять рисуя на матовом стекле кафедры одну за другой схемы, которые тут же, увеличенные, возникали на экране. Металлические нити антенны будут натянуты ракетами - они полетят по спиралям, обегая контур чаши, за ними останется тончайший след в виде струйки расплавленного серебра. Эти металлические нити, невесомо застыв над целым полушарием планеты, составят все вместе исполинское зеркало антенны. Глобальная по размерам, она окажется в десятки миллиардов раз чувствительнее стометрового радиотелескопа... Шилов удовлетворенно кивал головой, опровергая легенду о своих шейных позвонках, - все-таки эта грандиозная идея исходила из руководимой им радиообсерватории, и он был доволен. - Если разумяне шлют сигналы, то, наверняка, взрывоподобными всплесками, импульсами, - продолжал Арсений Ратов. - Сжимают информацию в миллион, скажем, раз. Накапливают энергию на всплеск долгое время. И не нужно тогда мощности целых галактик. Глобальная антенна примет сигналы даже обычных для Земли передатчиков. Замысел Арсения Ратова был грандиозен. Шилов всем своим авторитетом поддержал его. Когда Арсений шел после семинара к себе в лабораторию, его догнал кибернетик Ваня Болев, грешивший стихами. Худенький, чуть женственный, с вьющимися и отпущенными сзади волосами (Костя дразнил его принцем), он остановил Арсения: - Глобальная антенна! Это не только грандиозно, это поэтично! Услышать мир, - и он перешел на стихи,

где ясные сады, где обаянье дремлет, где тигр ползет у ног, где, вспыхнув на конце чешуйчатого стебля, родится злой цветок. Где на песок аллей, прохладный и сыпучий, в вечерний свежий час в лазурной чешуе...

- Мясистый и колючий дракон ползет, клубясь, - с улыбкой закончил Арсений. - Как это ты додумался? - Ты бы так писал, как Блок. - Нет, я об радиоантенне над земным шаром. - Думал не о чешуйчатом стебле и не о злом цветке. - Так о чем же? - Скажу когда-нибудь, - вспоминая о своем отце, пообещал Арсений.

Так появилась идея глобальной радиоантенны близ земного шара, определившая судьбы Арсения Ратова и многих других...

Глава вторая.