Синдикат Громовержец   ::   Тырин Михаил

Кирилл, в свою очередь, пожалел, что показал сразу все свои деньги. Промзавод собрал меньше. Но теперь-то поздно дергаться...

Поршень за рукав оттянул Дрына на пару шагов назад и что-то прошептал. Дрын сердито посмотрел и ответил:

- Дурак, что ли?

- Ну, шептаться будем или дело решать? - с нетерпением проговорил Кирилл, которому не очень-то приятно было сидеть и ежиться под взглядами мазутни-ков. - Кидаем монету - и разбегаемся. Некогда мне тут...

Появилась монета. Подбрасывать доверили Бивню - самому крошечному, хотя и не самому младшему из промзаводских. Бивню было шестнадцать, хотя выглядел он на три-четыре года моложе. Впрочем, свой мелкий вид парень сумел компенсировать другими заслугами: он выкуривал две пачки "Примы" в день, виртуозно матерился и очень жестоко дрался. И наконец, он целый год провел в ВТК за угоны велосипедов, кражи денег у школьных учителей и ограбления младшеклассников.

- Ну, допустим, я орел, - сказал Кирилл, когда возникла очередная пауза.

- Баклан ты, а не орел, - хмыкнул Поршень.

- Ладно, пусть, - махнул рукой Дрын, которому не пристало так мелочиться.

Металлический кружок взлетел в воздух. Кирилл успел подумать, что сейчас ему, возможно, придется отдать этим ухарям деньги. И не свои, а те, на которые должен состояться отцовский день рождения. И деньги просто унесут. Раз - и нету...

Монетка упала, жалобно звякнув. Дрын подчеркнуто медленно подошел, заложив руки за спину. Весь его вид говорил: плевать мне, кто деньги понесет. Остальные же, напротив, бросились вперед и сгрудились за спиной вожака. Кирилл не пошевелился, хотя звон монетки едва не заставил его поспешно вскочить.

Дрын хмыкнул, показав белому свету свои зубы во всей красе.

- Как договорились, так и будет, - сказал он. - Ты баблы Машке понесешь. Можешь от нас привет передать.

Промзаводцы с раздосадованным гудением распрямились. Бивень подобрал монету и несколько раз подбросил, словно надеялся переиграть. Кирилл почувствовал, как теплая волна разошлась от сердца по груди. Деньги остались у него. Пусть ненадолго, но все же...

- Отдай ему, - скомандовал Дрын Поршню. Тот хотел было отдать деньги, но потом протянул руку Бивню:

- Монетку-то положь обратно.

- Да я только поглядеть хотел... - смутился Бивень.

- Давай, давай...

- Да не, просто монета редкая. Герб криво пропечатан...

- Редкая или частая, а мы копейки не зажимаем, - сказал Дрын - громко, чтобы Кирилл услышал.

Монетка упала в пакет, а пакет - на скамейку рядом с Кириллом. Тот почувствовал, что от него ждут какого-то ответного хода. В голову пришло только одно: он вытащил свои купюры и бросил в пакет, перемешав с деньгами Промзавода.

- Гляди не пропей, Гимназия... - снисходительно проговорил Поршень, быстро вращая глазами. Почему-то его взгляд то и дело возвращался к деньгам. Словно магнитом притягивало.

Кирилл не удостоил его ответом. Отбросил окурок, поднялся, бережно сунул пакет в карман. Хотелось пуститься бегом и исчезнуть из этого места, от этой компании. Но он пошел медленно.

Машка Дерезуева жила в большом деревянном доме над самой рекой. Он был виден из многих точек города, и его знали почти все.

Подходя к дому, Кирилл вдруг начал испытывать неловкое чувство. Он представил, как входит в это тронутое бедой жилище, где завешаны зеркала, как встречает на себе взгляды заплаканных глаз. А он, как назло, в пыльных джинсах и несерьезной зеленой майке с надписью "Не стой за спиной". И вдруг вся акция с передачей денег показалась ему несусветной нелепостью, которая вызовет только нездоровое удивление.,

Дверь открыла незнакомая пожилая женщина в черном платке. Судя по хозяйскому взгляду, какая-нибудь близкая родственница из деревни или соседнего района.