Синяя смерть   ::   Саберхаген Фред

— Продолжай.

Бенкович не помнил сколько времени дрейфовал в своем маленьком, одноместном корабле. Он находился на безопасном расстоянии, далеко от орбиты своего спутника и оттуда наблюдал, как берсеркер безжалостно уничтожал Шубру, а потом, выполнив свою разрушительную программу, убрался прочь. Благоустроенная колония за несколько часов превратилась в дымящиеся руины.

Бенкович отправился на спутник и там застал жуткую картину. Все было разбито и уничтожено. В живых осталась одна, единственная женщина, но она была серьезно ранена. Он оказал ей посильную помощь и оставил одну на попечении медицинского робота — единственной машины, уцелевшей после нападения.

Разрушения всегда действовали по-особому на Бенковича — они завораживали и гипнотизировали его. И на этот раз, зачарованный, он снова отправился на Шубру.

— То, что я увидел, вернувшись туда, не описать словами. Все разрушено и уничтожено. Радиосигналы молчали. Я решил приземлиться и проверить вдруг есть уцелевшие, и я могу им помочь. Вот основная цель, из-за которой я вернулся туда... А теперь я увидел... я начал осознавать весь ужас происшедшего... Я не знаю... Все кончено. Все разрушено... Это заводит меня некоторым образом... Понимаешь? Нет, думаю тебе этого не понять.

— Говори. Я хочу услышать все.

— Ты, наверное, знаешь уже, не так ли?.. Я чертовски устал... Чертовски... Нет выхода. Но вначале я тебе все расскажу.

— Давай.

— Итак... Наконец, мне удалось различить слабый радиосигнал, где-то совсем рядом. Он не мог идти издалека, потому что вокруг большая ионизация. Это был крик о помощи. Я ответил и пошел на него. Она... назвала себя.

— Моя дочь?

— Да. Это была Меймио. Не знаю, узнала ли она мой голос. Но думаю... Я себя не называл. Но она сообщила свои координаты, и я нашел укрытие. Тамбур укрытия все еще держался и был закрыт. Она... она увидела меня снаружи. И когда убедилась, что я — человек, а не машина, она... впустила меня.

— Но дверь... массивная дверь в убежище была взорвана.

— Это моя работа. Я взорвал ее потом... выстрелом из пушки с моего корабля. Чтобы подумали, что это дело рук берсеркера, понимаешь?

— Понимаю. Продолжай.

— Я сказал ей, что все позади. Атака закончена. Но вначале она не поверила мне. Не думаю, что она узнала меня, даже тогда. Она была в шоке. Что-то вроде усталости от боев. Но, похоже, она не была ранена. Только немного контужена.

— Как Гэлуей...

— Да, именно так. А потом... потом на меня нахлынуло. Я сказал ей, чтобы сняла скафандр. И она сделала это. Она была в полном шоке и выполняла любые приказы. Я заставил ее снять скафандр, а потом — белое платье, а затем... лечь на пол. Потом она начала сопротивляться, но я... После... я подумал, что не могу оставлять ее здесь, потому что ты знаешь, она, вероятно, все запомнила...

Последовала долгая, мучительная пауза.

— А запомнив, она все рассказала бы, — заключил Бенкович.

— И ты убил ее?

Спэнс взглянул на капитана.

— Я не мог оставить ее, понимаешь? Я не мог поступить иначе.

Это была правда. Правда, которая пугала его гораздо больше, чем оружие капитана. Он уставился на дуло и тоскливо следил за его перемещением, пока Доминго медленно целился в него.

Когда Полли и Гьюджар вбежали в отсек, Доминго все еще продолжал сидеть. С ними вошли еще несколько незнакомцев. Это были люди из команды Гьюджара. Они пришли сюда, чтобы спасти капитана Доминго, хотя и сомневались, что найдут его или кого-либо другого в живых здесь, в брюхе “Левиафана”.

Вновь прибывшие увидели в стороне обезглавленный труп Бенковича, но не удивились. Все подумали, что это дело рук берсеркера.

Симеон, Искатель и Брэнвен до этого уже переговорили со спасателями по радио и теперь приветствовали их возвращение на корабль.