Можете на меня положиться :: Устинов Сергей
Страница: 2 из 87 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕКогда только не встречали новый год на Руси: 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Мне показалось спросонья, что сама трубка дребезжит у меня в руке. Я отодвинул ее подальше. – Ты получил мое письмо?
Вчера в отделе писем мне действительно передали его, но я собирался звонить Кригеру только сегодня. – Да, Эрнст Теодорович, – сказал я, стараясь приглушить голос. – Что? – закричал он. Тоже, что ли, стал глохнуть, подумал я с досадой и, отчаявшись, сказал громче: – Да! Я вам позвоню попозже, ладно? И, не дожидаясь ответа, положил трубку. Нина лежала рядом с открытыми глазами. Лицо у нее было мученическое. – Почему? – сказала она. – Почему твои приятели позволяют себе звонить, когда им вздумается? – Это не приятели, – обреченно ответил я. – Это Кригер. Мой старый школьный учитель. Я сделал ударение на слове “старый”. Нина села на постели. У нее был сосредоточенный вид человека, нашедшего наконец последний аргумент в трудном споре. Я уже знал, что она сейчас скажет. – Тем более! – сказала она. 2 В коридоре редакции первым, с кем я столкнулся нос к носу, был наш ответственный секретарь и мой непосредственный начальник Глеб Завражный. Я люблю Глеба, а Глеб любит меня, но при этом между нами нет ничего похожего на дружбу. Глеб любит во мне хорошего работника, я в нем – хорошего начальника, он знает, что я постараюсь ни в коем случае не подвести его, я знаю, что он, будет надо, прикроет меня грудью. Нас обоих очень устраивает, что так сложилось. Мы помним, что в таком месте, как газета, где все время что-нибудь случается, дружба с начальством есть постоянное ее испытание. А нам всяких испытаний хватает и без этого. Вообще же, Глеб – мужик добрый, очень работящий, вот разве только излишне суетливый. – Наконец-то! – закричал он так, будто тут, в коридоре, ждал меня с раннего утра. – Зайди. Ты мне нужен. И помчался в свой кабинет. Здесь мы расселись: я – в мягкое низкое кресло у журнального столика, он – на вертящийся стул за своим рабочим столом, заваленным бумагами, и Глеб сразу стал вертеться туда и сюда, перебирая эти бумаги. – Сейчас... – бормотал он. – Сейчас... Зачем-то ты был мне нужен. Я терпеливо ждал. У ответсека в нашей суматошной конторе – адская работа. Он планирует номера, дает задания отделам, читает, на ходу правя, все материалы, засылает их в наборный цех, размечает гонорар, делает еще тысячу разных мелких, но необходимых дел и по каждому из них встречается, беседует, ругается с массой людей, так или иначе причастных к этому ежедневному фокусу – выпуску газеты. Так что, если он хотя бы помнит, что я ему нужен, уже удача. Наконец Глеб протянул мне конверт: – На, читай. Очередная “телега” на тебя. У меня упало сердце. Сколько лет работаю в газете, а все не могу привыкнуть к “телегам”. Да наверное, никогда и не смогу. При этом слове сердце у меня каждый раз вот так же ухает, а в животе появляется неприятное чувство: то ли холода, то ли голода. Иногда жалобщики приходят лично. Бывает, приводят с собой родственников, друзей, представителей общественности, целые, как выражается Завражный, “телегации”. Причем пишут и приходят почти всегда, а не только, если корреспондент действительно что-то перепутал. Но в то мгновение, когда вытаскиваешь письмо из конверта, от этого не легче. С первых строк я понял, что пишут по поводу моего последнего судебного очерка. Я провозился с ним больше месяца. А история такая. Восьмого марта в общежитии электротехнического техникума два третьекурсника желали выпить за женский день непременно в женском обществе. Но ни в одной из комнат, где жили девушки, взаимопонимания не встретили: оба в этот день уже немало выпили в мужской компании. Наконец они попросту принялись ломать дверь – в разных объяснительных и докладных это будет называться потом шалостью. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|