Скрытые планы   ::   Стражинский Дж. Майкл

"Он знает, что я здесь", – подумал он.

Или это сработает, или я умру так, что пять поколений моих предков в гробу перевернутся.

Кожа корабля под его пальцами слегка потеплела. Потом он скорее почувствовал, чем услышал, что в доке что-то изменилось: ощущение скрытых просыпающихся двигателей, сенсоров и сканеров, слушающих, ощущающих, рассматривающих, осязающих.

Прикасающихся к нему.

Шеридан осознал, что затаил дыхание.

Потом поверхность под его рукой, казалось, разверзлась, и его рука начала погружаться внутрь корабля.

Он выдернул руку, а поверхность продолжала уползать от него, заворачиваясь внутрь себя и очень медленно открывая отверстие.

В следующий миг полностью открылся вход в корабль, за которым виднелась лишь тьма.

Шеридан почему-то вспомнил цитату из Библии: "И когда он сорвал четвертую печать, я услышал голос четвертого зверя: "Иди и смотри". И я смотрел, и увидел коня бледного, и имя всадника, что сидел на нем, было Смерть, и Ад следовал за ним".

Шеридан направился ко входу в корабль.

"Иди и смотри", – казалось, шепнул корабль ему.

Шеридан шагнул внутрь.

Локли расхаживала перед огромным окном – центральной частью наблюдательного купола, обычно именуемого экипажем командной рубкой. Прошло около часа с тех пор, как Шеридан вошел в тринадцатый док. "Я знаю, что должна была послать еще кого-нибудь сделать это, – отрешенно думала она, – Единственная проблема в том, чтобы найти кого-то еще, кого касались ворлонцы, но, черт побери, никого из них нет под рукой, когда ты в них действительно нуждаешься".

Взволнованный лейтенант Корвин окликнул ее со своего поста.

– По четвертому каналу для вас получено сообщение от президента Шеридана. Только звук.

Она подошла к главной панели и включила четвертый канал.

– Господин президент? С вами все в порядке?

Некоторое время был слышен только шум, статические помехи, которых она раньше не слышала. Волны появлялись и исчезали, периодически выходя за пределы слышимого диапазона, частоты прыгали от одного уровня к другому, что резало уши. Наконец, она услышала голос Шеридана.

– Со мной все в порядке, – сказал он. Хотя он находился всего несколькими палубами ниже рубки, его голос звучал, как будто он находился за миллион миль отсюда. – Я… внутри.

– На что это похоже? – спросила она.

Последовала долгая пауза.

– У меня нет слов.

– Вы считаете, что сможете им управлять?

– Не уверен, – и снова пауза, на сей раз более долгая, чем предыдущая.

Ей показалось, что она слышит звуки вокруг него, которые то повышались, то понижались в определенном ритме, будто корабль…

Нет, это не смешно, – подумала она, – Он не поет ему.

Потом снова раздался его голос.

– Полагаю, – сказал он, – Думаю… Я думаю, что ему хотелось бы заняться чем-нибудь интересным.

Она посмотрела на Корвина.

Корвин посмотрел на нее.

– Кораблю… хочется заняться чем-нибудь интересным?

– Не спрашивайте, – сказал Шеридан, – Все на своих местах?

– Лита на борту "Титана" вместе с Ивановой. Они ждут вас.

– Тогда начнем, – сказал Шеридан, – Открыть тринадцатый док, подготовиться к вылету.

– Будет сделано, – сказала она, и в последних вспышках помех, перед тем как связь прервалась, она подумала, что слышит звук. Ей показалось, что корабль размышляет. О времени.

Она встряхнула головой. Ты здесь меньше месяца, и уже нуждаешься в отпуске.

– Открыть тринадцатый док, освободить кораблю дорогу, – приказала она Корвину.

– Он выходит.

На мостике "Титана" Иванова наблюдала на экране за тем, как ворлонский корабль покинул центральный док Вавилона 5, и медленно и грациозно направился к ним. Она всегда испытывала благоговейный страх перед способностью этого корабля быть красивым и ужасным одновременно.