След кроманьонца   ::   Щепетов Сергей

Они росли вместе, были примерно одинаково сильны и старались не ссориться, иногда даже помогали друг другу. Потом они стали мужчинами, самцами, и все испортила Хана. Тощая грязная девочка-подросток как-то вдруг превратилась в женщину, в самку, которую хотят все. А она никому и не отказывала – ни вождю, ни им, только что созревшим мальчишкам. Но сидел в ней какой-то злой дух или ей просто нравилось смотреть, как мужчины дерутся из-за нее. И Дах однажды понял, что с Рамом им не ужиться. С ним, с Рамом, Хана довольно хихикает и визжит, а когда отдается Даху, сопит и просто ждет, чтобы он кончил.

Да… Может быть, из-за этого он тогда и сорвался: получив утром очередной пинок от вождя, он не пополз в сторону, как обычно, а подцепил с пола чью-то дубину и врезал ему по черепу. И попал! Привыкший к покорности вожак просто не ожидал удара. Перепуганный собственной смелостью, Дах долго добивал его той же дубиной. А люди вокруг делали вид, что ничего не происходит: кто-то спал, кто-то пытался разбить камнем толстую берцовую кость, с которой пока никто не смог справиться, кто-то возился с наконечником копья. Все было как обычно, но мир перевернулся – он, Дах, стал теперь вожаком! И смотрела из своего угла Хана. С восхищением? С любопытством? С насмешкой?

С тех пор прошел год, но… ничего не изменилось. А сегодня он убил мамонта. Скоро она придет.

– А-а-хар-р-р-а-а-а!!!

Пронзительно-рокочущий звук перекрыл шум ветра и тихий говор ручья. Дах вздрогнул и завертел головой – звук, казалось, доносился со всех сторон сразу.

– А-а-хар-р-р-а-а-а!!!

Ужас понимания почти остановил сердце, вышиб холодный пот на волосатом теле: «Нет, не может быть! Только не это, только не…»

Да, это были они. Отсюда, снизу, обзор ограничен, и всюду на фоне хмурого неба темнеют фигурки воинов. Они не прячутся, они стоят на перегибах склонов и показывают, как их много. Нет нужды считать, загибая пальцы, – их много, очень много! Они везде, только… Это понял бы даже ребенок – чужаки не окружили, путь в верховья ручья свободен, а это означает только одно: «Уходите!»

Люди перестали возиться у туши, подошли и сгрудились чуть поодаль от костра. Дах подскочил к ним и в бешенстве схватил крайнего:

– Что ты смотришь, гад?!

Седой, покрытый шрамами, с покалеченной рукой, старый охотник пережил трех вожаков и понимал, что это не нормально – так долго не живут, но все равно хотел еще. Его ноги оторвались от земли, он безвольно обмяк в могучих руках Даха и прохрипел:

– Я скажу, скажу… Отпусти!

– Ну!!!

– Пусти, Дах! Это Серые Лисы. Нам не справиться…

Остатки разума совсем растворились в мутной волне злобы, отчаяния и обиды: он поставил старика на землю, рывком свернул ему тощую шею, отпихнул, повернулся лицом к чужакам и закричал, раздирая горло:

– Уай-а-а-а! Я убью всех!!!

Вожак человеческой стаи орал, рвал на себе шкуру, топал босыми ногами и не видел, как уходят его люди: сгорбленные спины, безвольно опущенные руки, древки копий шоркают по камням…

Наверху молодой широкоплечий крепыш кивнул на беснующегося Даха:

– Смотри-ка, что вытворяет! Слышь, Малый Лис, уж не духов ли он призывает себе на помощь, а?

Изящный юноша с гордой осанкой опирался на тонкое копье, к древку которого возле наконечника был привязан пушистый лисий хвост:

– Может, и призывает. Ты боишься, Черный Хорь?

– Не-е-е, шаман говорил…

– Знаю, знаю! Слушай, а почему бы Ману и Тану не поболтать с ним?

Хорь довольно загоготал и панибратски хлопнул Малого Лиса по плечу:

– Посмотрим, как звери дерутся!

От дружеского тычка парня повело в сторону. Он быстро оглянулся по сторонам – не увидел ли кто – и зашипел:

– Сколько раз я тебе говорил, Хорь!..

– Ладно, ладно, больше не буду! Эй, Ману-Тану, где вы там?

Братья-близнецы послушно подошли.